Сваты

Чтобы скрыть свое смятение, Дори взяла меню и начала изучать его невидящим взглядом. Ресторан был известен своими морскими блюдами, и Дори как раз думала о том, что стоит заказать «Краба Луи», когда Гевин наконец заговорил:

— Вчера Мелисса отлично провела время.

— Я тоже. Гевин, она — замечательный ребенок. — Дори отложила меню в сторону, остановив свой выбор на салате с креветками.

— Раз уж мы отошли от главной темы, должен сказать, что мы с Денни тоже отлично повеселились, — пробормотал он.

Дори сразу же представила, как Денни начал беспрестанно восхвалять ее достоинства, и она мысленно застонала. Гевин, должно быть, сыт по горло разговорами о ней. Она решила поговорить с Денни на эту тему.

— Денни так точно наслаждался.

Гевин положил меню рядом с тарелкой и посмотрел на нее, при этом не говоря ни слова. Тишина начала раздражать, и Дори инстинктивно подобралась.

— Но есть проблема? — спросила она, намеренно выбрав мягкий тон, который помогал ей бороться с чувством тревоги.

— Да. Мне кажется, ты слишком переусердствовала в этом притворном материнстве. Ты так не считаешь? Мелисса сводила меня с ума прошлым вечером. Сначала Денни, а теперь моя собственная дочь.

Дори почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, и она собрала всю свою силу воли, чтобы пулей не вылететь из ресторана. Значит, Гевин все извратил — он считает, она рьяно старалась убедить его дочь, что она будет идеальной матерью и женой. Они с Мелиссой просто прошлись по магазинам, а Гевин цинично пришел к выводу, что она уже примеряла обручальное кольцо и выбирала китайский фарфор.

— Знаешь, я думала об этом же, — ответила она спокойным тоном, сама удивляясь, как бесстрастно звучит ее голос.

— Я так и понял.

Гевин изучал ее с крайним безразличием. Сарказм в тоне собеседника развязал Дори руки.

— Да, чем больше я об этом размышляю, тем лучше понимаю, что наш хорошо спланированный план может слишком хорошо сработать. Если ты устал слушать моих поклонников, тогда тебе следует наконец послушать меня саму.

— Да, я считаю…

— Это твоя проблема, Гевин Паркер, — оборвала его Дори, ее голос был резким. — Знаешь, почему вчера вечером Мелисса ответила мне? Сердце этого ребенка полно любви, но никто не желает этой любви.

Гевин предпочел не отвечать.

— Мне жаль тебя. — Дори загнала внутрь волну гнева и опустила взгляд на бокал с водой. — Ты видишь жизнь слишком узко и не можешь понять, где истина, а где ложь. Ты так боишься проявить свои эмоции, что… твое сердце превращается в гранит.

— И почему-то мне кажется, что ты считаешь себя той женщиной, которая освободит меня от этих презренных оков, — колко заметил он.

— Ради Мелиссы, я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. — Дори проигнорировала и его насмешку, и его вопрос. Она вскинула голову и подняла глаза, упершись взглядом в надменное выражение его лица. — Что касается меня, я хочу выйти из соглашения.

Она должна отказаться до того, как привяжется к Мелиссе до такой степени, что разрыв отношений навредит им обоим. И до того, как она совершит фатальную ошибку, влюбившись в Гевина Паркера.

— Ты хочешь расторгнуть наш уговор? — Его глаза стали темными и холодными, как воды Северного Ледовитого океана.

Дори спокойно положила салфетку на неиспользованную тарелку и встала.

— Господи, мужчины — странные создания, — пробормотала она. — Было приятно познакомиться, Гевин Паркер. У тебя очаровательная дочь. Спасибо, что провел с Денни лучшее время в его жизни.

— Сядь, — прошипел он сквозь зубы. — Пожалуйста. Давай обсудим ситуацию как взрослые люди.

Дори бесстрашно встретила злобный взгляд Гевина и осталась стоять. На душе было тяжело, и она чувствовала себя настолько несчастной, что еле-еле сдерживала слезы. Все же она медленно покачала головой:

— Прости, Гевин, но даже поддельное соглашение нам не подходит. Мы слишком разные люди.

— Мы совсем не разные, — заспорил он, а затем замолчал и сердито посмотрел на людей, чье внимание привлек его повышенный тон.

— Осторожней, Гевин, — поддела его Дори. — Кто-нибудь может подумать, что ты действительно сильно…

— Сегодня утром мне звонила мать Мелиссы, — резко сказал он, и Дори впервые заметила глубокие морщинки, которые покрывали его лицо, — следствие тревоги и беспокойства.

— Что? — выдохнула она, ее пульс начал биться с тревожной частотой.

Она вновь села. Ее глаза были широко открыты, и в них отражался страх, который сковал ее, когда она увидела тревогу на лице Гевина.

— Наш разговор был куда менее приятным. Мне нужно с кем-то поговорить. Прости, если накинулся на тебя, как камикадзе.

«Он сказал «если», — мимолетно подумала она. Он пригласил ее потому, что хотел поговорить с кем-нибудь, а затем попытался испортить их ленч.

— Что случилось?

— Как обычно. Дейдра сейчас в Нью-Йорке, разводится со своим третьим или четвертым мужем, я уже потерял счет. И она хочет, чтобы Мелисса приехала и стала жить с ней.

Дори открыла от удивления рот. Она ничего не знала об этой женщине. До сегодняшнего дня она даже не знала ее имени. Но Дори видела, какую боль и смятение вносит эта женщина в жизнь Гевина.