Сваты

Колокольчик вагона канатной дороги зазвонил, когда Дори, Мелисса, Денни и Гевин отошли в сто­рону. Низко лежащий туман медленно рассеивался под яркими лучами раннего солнца.

— Когда мы поедем на площадь Гираделли? — хо­тела знать Мелисса. — Я люблю шоколад.

— Я тоже, — с энтузиазмом проговорил Денни.

— Скоро, — пообещал Гевин, — но я сказал До­ри, что мы увидим сначала Рыбачью пристань.

— Простите, дети.

Хотя Дори и извинилась, в ее голосе не было ис­креннего сожаления. Красивый город на реке Сент-Фрэнсис был единственным местом, которое она помнила. Крутые, узкие улицы, ярко раскрашенные дома, построенные в Викторианскую эпоху, залив Сан-Франциско и мост Золотые Ворота. Дори со­мневалась, что она когда-нибудь устанет от изяще­ства и красоты этого великолепного места.

Они приехали в День благодарения и сразу от­правились в роскошный отель в центре города. Ге­вин заказал большой номер с двумя спальнями, ко­торые были соединены огромной центральной ком­натой. После неспешного ужина с индейкой и со всем, что к ней положено, они отправились в спаль­ни — Гевин и Денни в одну, а Дори и Мелисса в другую. На следующее утро все они хотели обсле­довать город.

Весь день они обозревали парк Золотые Ворота, спускались по известной изогнутой Ломбард-стрит и гуляли по Рыбачьей пристани, а после вернулись в свой номер в отеле.

Мелисса села в кресло с подголовником и потер­ла уставшие ноги.

— У меня огромное количество волдырей, — гром­ко пожаловалась она. — Я не думаю, что когда-ни­будь в своей жизни ходила так много. И сейчас нет ничего, чего бы я хотела больше, чем немного по­смотреть телевизор, а потом отправиться прямо в кровать.

Мелисса наигранно вздохнула и посмотрела на Денни, но в ответ она получила лишь безучастный взгляд. Не услышав от него мгновенного ответа, Ме­лисса что-то прошипела ему — Дори не смогла разо­брать слов, — а затем локтем пихнула его под ребра.

— О! Я тоже, — быстро согласился Денни. — Я хочу лишь спать.

— Вы двое должны продолжить без нас, — проговорила Мелисса с мученическим выражением лица. — Мы очень хотели бы присоединиться к вам, но, пожалуй, лучшее, что мы можем сделать, — остаться здесь.

Гевин поймал взгляд Дори и закатил глаза. Она с трудом сдерживала смех. Двое маленьких сводников снова применяли свои трюки.

— Но мы не можем оставить вас одних без ужи­на, — сказала Дори обеспокоенным голосом.

— Я не так уж и голоден. — А вот теперь Денни выглядел не таким уж уверенным.

Он никогда не обходился без ужина, и ей порой казалось, что его аппетит обанкротит ее. Для Денни предложение пойти спать без ужина было равнознач­но огромной жертве.

— Не волнуйтесь о нас, мы закажем ужин в но­мер, — успокоила их Мелисса тоном бывалого пу­тешественника. — А вы идите вдвоем. Мы настаи­ваем. Верно, Денни?

— Верно.

К тому времени, как Дори приняла душ и оде­лась, Денни и Мелисса изучили меню блюд, предо­ставляемых в номера, словно два человека, которые не ели в течение нескольких недель. Казалось, Ге­вин относится спокойно к очевидному плану детей, но Дори не была так уверена. Они провели два за­мечательных дня вместе. Гевин когда-то жил в Сан-Франциско и устроил неповторимый тур для них. Если он надеялся, что Денни и Мелисса устанут друг от друга, его план провалился с треском. Эти двое никогда не проводили время вместе лучше.

Проверив содержимое сумочки, Дори села на край кровати и надела свои дорогие кожаные туфли. За­тем встала и разгладила юбку. Ее пульс был скачущим, и она остановилась, чтобы приложить ладонь к сердцу и сделать глубокий успокаивающий вдох. Дори чувствовала все сразу: холод и жару, возбуж­дение и тревогу. Воспоминание о том, как спокой­на она была перед их первым ужином, только за­ставило ее чувствовать еще большее волнение. Это было в ту ночь, когда они отправились на бои, и она вспоминала, что ей действительно было безраз­лично, во что одеться. За десять минут до того, как Гевин. должен был заехать за ней, она наложила по­следний слой лака на ногти. Сегодня она нервни­чала сильнее всего в жизни. Двадцать раз она пере­думывала и через двадцать минут наконец опреде­лилась. Это простое зеленое платье было ее лучшим, но не самым модным. Гевин привык к женщинам, которые были более опытны и утонченны, чем она. Закрепляя свою уверенность, Дори надела золотые серьги и обновила губную помаду. Ее пальцы сжали край раковины в ванной, она натянула улыбку на сжатые губы и нервно выдохнула. Несомненно, она влюбляется в Гевина Паркера. Ничего не может быть хуже. «Ничего не может быть лучше», — ответило ее сердце.

Когда она вышла в гостиную, Мелисса и Денни растянулись на ковре перед телевизором. Сын ми­молетно взглянул на нее, а потом перевел глаза на экран, а девочка задержала на ней свой взор.

— Вот это да! — воскликнула Мелисса, а затем не­медленно выпрямилась. Ее глаза оценивающе рас­ширились. — Вы...

— Ты очень красива, — закончил за дочь Гевин. Его взгляд обволакивал Дори, медленно блуждал от ее губ до груди и ниже.

— Спасибо.