Свеча прокурора

— Если вдуматься, — проговорил Селби, — факт более красноречив, чем кажется на первый взгляд, по сути — воплощение судьбы. Человек, у которого нет пристанища, человек, которому некуда деться, человек без ключей.

— Что ж, в наши дни у многих нет пристанища, — подытожил Перкинс. — Послушай, Дуг, я тебе рассказывал, какую большую форель поймал я в озере за развилкой? Я же тебе говорил: там водится крупная рыба. Она однажды стянула у меня приманку и ушла на дно. Так и не вернулась. Со мной были еще двое рыбаков… Да ты, кажется, уже слышал эту историю? Не помнишь? Ну вот, я ее поймал-таки. Что за красавица! Два с половиной фунта… Тут еще вопрос чести решался: я поймал ее на ту самую приманку, с которой в первый раз не повезло. Понимаешь, у форели бывают такие завихрения. Она… — Его прервал звонок в дверь, сопровождаемый нетерпеливым стуком. — Всегда так, — сказал Перкинс. — Когда темно, им кажется, что звонка недостаточно. Сразу такой шум поднимают!

Он отворил дверь. Шериф Брендон втолкнул в контору перепуганных Каттингса и Глисона.

— Есть новости? — спросил Селби.

Шериф покачал головой. Селби обратился к парням:

— Хотелось бы, ребята, чтоб вы взглянули на покойника.

Те молчали. Глисона буквально сотрясала дрожь. Слышно было, как клацают зубы.

— Постойте у печки, — пригласил Селби. — Отогрейтесь.

— Предпочел бы побыстрей покончить с этой историей, — отказался Глисон.

— Что ж, тогда пошли.

Торжественно молчаливой процессией они прошествовали все теми же коридорами все в ту же холодную, мрачную комнату. Там коронер снова откинул простыню, и вошедшие увидели лицо покойника. Каттингс приблизился к трупу первым, присмотрелся, отрицательно покачал головой и отошел в сторону. Глисон, закусив губу, покосился на мертвеца и поспешно отвернулся.

— Знаком он вам? — спросил Селби.

Парни как один затрясли головами — нет.

— Присмотритесь получше, — настаивал Селби. — Не бойтесь, теперь уж он вас не тронет. — Снова парни, едва взглянув на труп, отвернулись. — Когда в последний раз вы видели Марсию Уоткинс? — спросил Селби как бы между прочим.

Никакой реакции — ни у одного, ни у другого. Каттингс с трудом выдавил:

— Лично я не знаю никакой Марсии Уоткинс.

— И я тоже, — эхом откликнулся Глисон.

— Как же этот мужчина оказался в вашем домике? — поинтересовался Селби.

— Честное слово, мистер Селби, — заторопился Каттингс, — даже не представляю, что он мог делать в нашем домике. И как он туда попал, тоже не знаю. Я прямо-таки в шоке от всего этого.

— Ладно, ребята, — сказал Селби. — Не стану вас задерживать. Только договоримся: если попрошу вернуться сюда, вы сразу же, без всяких разговоров приедете. Согласны?

— Конечно, мистер Селби, — заверил Каттингс. — Вы так по-хорошему обходитесь с нами. Мы с Бобом поможем вам чем сможем.

— Дуг, мне надо переговорить с тобой, — сказал Брендон. — А ребята подождут нас здесь.

— Мы можем выйти в другую комнату, — с готовностью предложил Глисон.

— Ничего, здесь подождете, — возразил Брендон.

Вслед за ним Селби вышел в коридор.

— Мне не по душе твое решение отпустить парней, — заявил Брендон. — Чем дольше любуешься тремя стаканами из-под виски, тем больше чешешь в затылке: могло ли дело обойтись без обитателей домика?

— Согласен, ответил Селби. — Но согласись и ты: чем дольше мы допрашиваем, тем очевидней им становится, как мало мы знаем. По-моему, лучшее, что мы можем придумать — отпустить их. Если они что-то утаивают от нас, пусть считают, что это удалось. Мы будем продолжать расследование. Выясним, что они имеют отношение к погибшему, — пригласим вновь. При Уоткинсе нашли письма. Судя по содержанию, он типичный отец-упрямец, глубоко любящий свою дочь-беглянку. Она вне брака произвела на свет ребенка. Выяснив, где жил Уоткинс, мы нападем на след дочери, а через нее выйдем на папашу ребенка. Посмотрим, кого собирался убить этот несчастный.

— А Каттингс и Глисон, разве каждый из них не может оказаться папашей? — предположил Брендон.

— Теоретически возможно, но все же для данного конкретного случая они зеленоваты. И потом, в их лицах ничего не дрогнуло, когда я произнес — Марсия Уоткинс.

— Тебе решать, — уступил Брендон. — Полагаю, теперь ты сядешь на своего любимого конька, начнешь реконструировать биографию покойника. — Селби кивнул. — Но предположим, — продолжал Брендон, — если Глисон или Каттингс ни в чем не повинны, почему он явился к ним?

— Может, Глисон и Каттингс кое-что знают, но не подозревают об этом? Допустим, они каким-то образом связаны с человеком, которого намеревался убить Уоткинс.

— Все может быть, — согласился Брендон.

— Но может быть, — не унимался Селби, — мы потерпим фиаско с нашей реконструкцией, и тогда не найти ключа, и то, что знают молодые люди, так и останется тайной для всех…

— Что ж, — признал Брендон, — в таком случае придется списать дело.

Они вернулись в комнату, где коронер вовсю развлекал юношей рассказами о рыбалке прошлым летом. Парни внимали ему с широко открытыми глазами, но лица их выдавали: они не испытывали ни малейшего интереса к рассказам Гарри Перкинса.