Свеча прокурора

— Поди прочь, Дуг Селби, — молвила она, нервно рассмеявшись. — В твоем присутствии я размагничиваюсь. А у меня просто нет времени распускаться, пока… ну, по меньшей мере, пока не напишу для «Клариона» очерк, который заставит всех прозреть и может, пролить слезу.

— А потом? — спросил он. — Может, ближе к полуночи легкий ужин в «Пальмовой хижине»?

— Почему в «Пальмовой хижине»? — удивилась она.

— Хочу поговорить с Триггсом. Возможно, не стоит его лишать лицензии. Конечно, он слишком увлекся игорным бизнесом, но разве это вина его одного! К тому же именно он повез Мэдж Трент в город позвонить мне и известить об убийстве. Он ведь знал, что эти преступники убьют их обоих, если пронюхают об этом, и все-таки пошел на риск.

Двигаясь по-кошачьи грациозно, Сильвия села в свою машину, включила зажигание, выжала сцепление.

— Встретимся вечером, господин окружной прокурор.

— Незадолго до полуночи, мисс репортер, — произнес Селби с поклоном.

Она кивнула, задорно улыбнувшись, подала машину назад, помахала рукой и умчалась.

А Селби остался стоять на солнышке.

В квартире все казалось ему каким-то нереальным. Тело ныло, умоляя об отдыхе.

Едва Селби переступил порог спальни, затрезвонил телефон. Он снял трубку, а там его подкарауливал суховатый рапорт шерифа Брендона:

— Хотел сообщить тебе, прежде чем ляжешь спать. Еще в машине Степлтон выложил все, что знал. Думаю, об убийстве Уоткинса он говорит правду. О наезде тоже. Понимает: деваться некуда. Но вот новость: он в общих чертах имеет представление о Марсии Уоткинс. Ее соблазнитель — Хьюго Ларкин, сын начальника полиции Отто Ларкина. Я лично невысокого мнения об этом Хьюго. Хорошо подвешенный язык и никаких других достоинств. Кое-кто из его приятелей знает Марсию, во всяком случае, по имени. Возможно, Хьюго и влюбился в нее ненадолго, но когда узнал, что Марсия в положении, смылся.

— Любопытно, знал ли об этом Отто Ларкин? — задумчиво сказал Селби.

— Мы никогда не узнаем, — ответил Брендон. — Что касается Степлтона-старшего, он накинул пальто поверх пижамы и последовал за нами в тюрьму. Совсем раскис старик. Честно говоря, Дуг, я начинаю его жалеть. Он, кажется, понял теперь, что во многом виноват сам. И представь, хочет назначить ежегодную ренту ребенку Марсии.

— Что тут поделаешь, — произнес Селби. — Наезд-с-отьездом в юрисдикции Сан-Диего. Степлтона-младшего будут судить за это там.

— А здесь ты не привлечешь его по делу об убийстве?

— У меня нет убежденности, что он очень виноват, — сказал Селби. — Поддался чарам Хэндли, поверил его россказням.

— Свою задачу я выполнил, — подытожил Брендон. — Новости рассказал.

— Спасибо, Рекс. Шел бы ты спать.

— Засыпаю на ходу.

Повесив трубку на рычаг, Селби направился в ванную. Собственное лицо в зеркале было для него неприятным сюрпризом. А спать не хотелось. Может, обратиться к доктору Трумену, выручит какими-нибудь таблетками? От вытащил из кармана трубку. Это, во всяком случае, проверенное средство.

Опять прозвенел звонок. Селби распахнул дверь. Инес Степлтон со слезами на глазах молча прошла в квартиру. Селби без слов захлопнул дверь и повернулся к ней. Их взгляды на мгновение встретились, и она отвернулась к окну. На фоне солнечного света четко обрисовались ее плечи. Когда Инес опять повернулась к Селби, голос ее звучал ровно:

— Дуг, хватит ли у тебя великодушия, чтоб простить? — спросила она.

Селби внутренне напрягся.

— Я намерен выполнить свой долг.

— О, не об этом речь, — нетерпеливо оборвала она его. — Я говорю о папе. Джордж получит свое лекарство. Не знаю, какое именно, но, надеюсь, не слишком горькое. И надеюсь, достаточно горькое… Джордж, конечно, в последнее время одичал. Я не хотела выносить сор из дому, поэтому ничего тебе не говорила. Думала, папа с ним справится. Но папа смотрел на все его проказы сквозь пальцы. И значит, поощрял на новые проделки. И вот случилось то, чему суждено было случиться. Отец превратился в убитого горем старика. Вчера ты привел его в ярость. Скажу тебе прямо, я тоже испытывала малоприятные чувства, ну, скажем, разочарование. Сегодня я смотрю на все по-другому. Кажется, я лучше поняла твою позицию и твое положение. Но знаешь, Дуг, мне теперь ясней и мое положение…

— То есть? — спросил он.