Сведи меня в могилу

Свернув странички Вини и Гиджет, напрочь забыв о том, что хотел посмотреть в интернете, мужчина спустился на кухню. Скукожившаяся, тронутая чужой драмой душа просила вина.

«Старею?»

Стройное женское тело гнулось тростинкой в его руках. Пуговка белоснежной рубашки не выдержала напора наливной груди. Щёлкнула, сработав как хлопок стартового пистолета. Богат припал губами к коже цвета мускатного ореха, сухой, тёплой. Сладковатая пряность духов, дуэт корицы и перечной мяты, усиливали чувство голода. Искуситель попробовал на вкус. Вдох Дидье встал комом в горле, когда язык партнёра соскользнул в ярёмную ямку. Ёрзая на столешнице, девушка хваталась за лацкан пиджака Богата, будто свисала на краю пропасти. В нетерпеливых жестах её переплелись желание и страх быть обнаруженными. Мужчина покосился на дверь, собираясь проверить замок, но знойная красотка не пустила. Обхватила длинными ногами.

Богат не пошёл на попятную, но прикрыл ей рот рукой. Дидье – молодец, вела себя тихо. Только укусила за палец. Партнёр стойко стерпел, не отнимая ладони. Попасться с поличным для него было так же опасно, как и для полковника ФСБ на её рабочем месте. Скорее, даже больше. Богат то и дело поглядывал назад, ожидая различить на матовом стекле двери человеческие тени.

Дидье многого не потребовала, за что кавалер ей втайне был безмерно благодарен. Галантно чмокнул в припухшие губы, убрал выбившуюся прядь её чёрных блестящих волос за ушко, отошёл в сторону. Застегнуть, что разошлось, заправить, что выбилось. В первый раз, у неё на квартире, она попросила отвернуться. Вот и сейчас не оборачивался, пока не позвала:

– А где?..

Богат изящно махнул рукой в воздухе.

– Фокус с исчезновением.

Дидье глядела на него вопросительно, натягивая юбку обратно на бёдра, а он, шагая к дивану, что-то пропихивал в карман своих брюк. Полы пиджака скрывали, что именно.

– Оставлю как трофей, – промурлыкал Богат.

Большинство девушек не готовы распрощаться с половиной своего комплекта, чтобы подарить в качестве сувенира очередному любовнику. Но некоторым это льстит. Богат решается на сей манёвр, опираясь на склонность дамы к авантюрам. Таким сигналом чаще всего является согласие на близость в неподходящем месте. Чтоб охотницу подчинила животная страсть. Иногда эти места опасны. Например, кабинет полковника ФСБ города Москвы.

«Камер не видно, – обнадёживал себя Богат, – но бес их знает, легавых».

Он пришёл просто напомнить Дидье о себе, порадовать карликовыми розами, а тут… Жор на неё напал, что ли? Так зажигали чёрные глаза.

Душистый букетик остался лежать на полу. Наворачивая круги вокруг стола, Дидье собирала цветы и упавшие бумаги, нагибалась непременно спиной к Богату. На второй раз его уже не хватит, да она и не настаивала. Наконец, опустилась в кресло. Молчание развеселило её.

– Что ты смеёшься? – поддержал Богат.

Ещё немного похихикав, поинтересовалась:

– А ты чего сидишь? Чайку зашёл попить?

– Чаёк распивали в прошлый раз. Сейчас просто мимо проходил. Дай, думаю, загляну. На тебя посмотрю.

Снова смешок.

– Всё? Посмотрел? Мне работать надо.

– Вот как? Поматросила и бросила? – подыгрывал он, – А я-то… от всего сердца.

– Ну, правда, Богат. – Дидье наводила порядок на столе. – Без причины тебе тут долго оставаться нельзя. Главный может зайти.

– Ты моя причина.

Повышенное внимание разморило полковника.

– Чтобы через пять минут духу твоего здесь не было. Или наряд вызову.

– Ух, какая грозная!

Богата заводила её бескомпромиссная строгость. Каждая на его жизненном пути таила в себе нечто притягательное, уникальное. Убедился – это общая женская черта, быть интересными. То может быть маленькая проблема или большая странность – ржавый болт в пирожном. Однако не будь в кексике «изюминки», проглотил бы его за один присест, не почувствовав вкуса. Насытился, а толку?

– Дидье, а можно всё-таки чаю? И перекусить чего?

Бросив на него скептический взгляд, она вжала кнопку на столе.

– Четыре минуты.

Мгновением позже очаровательная пухляшка в камуфляже вошла с кружкой молочного улуна и горкой шоколадных конфет на жестяной плошке, походящей на пепельницу. Богат, игнорируя урчание желудка, неторопливо смаковал сладости. Вероятно, к жизненной философии приложил руку род его деятельности. Пустые рассуждения. Можно происходить из идеальной семьи, где на Новый год друг другу дарят рукодельные подарки, а потом начать резать людей только потому, что тебя кто-то обесчестил по пьяни. А так цель для альфонса важна, как и для прочих, но без удовольствия от процесса так и остаётся всего лишь целью. Тут как на минном поле! А Богат считал себя хорошим «сапёром», наловчившись огибать «бомбы» в ритме вальса.