Сведи меня в могилу

– Не могу сказать. Оно тебе и не надо. Если очень интересно – я просто знаю секрет. Лишь раз его упомянул… при ФСБшнице.

Вини выбирала вектор беседы с расчётливостью минера:

– Та тёмненькая? Думаешь, могла натравить на тебя своих?

– Не, – ни на секунду не заколебался тот. – Я просто сглупил. У стен уши. У их – тем более. Но я как-то не парился. Не догадывался о масштабах проблемы. Ничего не предвещало.

Прикрыла глаза. Зажмурилась.

– Богат, ты получил ответ на свой вопрос, что именно мне понятно?

– Я не тупой. Голова трещит, значит, мозги на месте.

– И во мне ты более врага не видишь?

Он смерил её взглядом, полным сарказма:

– Посмотрим на твоё поведение.

Она пропустила это мимо ушей. Её посетила новая догадка.

– А твои конкуренты по бизнесу? Или бывшие? Они на такое способны?

– Да ну. Я с отмороженными не вожусь.

– Уверен? – почувствовала силу Вини – И подружке своей веришь? Со свадьбы которой тебя умыкнули. Зачем обиженной женщине приглашать… – Она внезапно умолкла, буквально кожей ощущая, как от самой себя ей становится душно. – Хоть выходишь из палаты?

Богат порадовался смене темы. Оживился.

– Сначала бревном лежал. Потом потихоньку топ-топ. Под кроватью ходули. Вчера до туалета дополз без помощи сестрички. Тридцатый век, а обездвиженные до сих пор справляются в судно. Офигеть, не встать… А? Поняла? «Не встать».

Вини отплатила шутку кривой ухмылочкой. Он неисправим.

– Видел Рамираса?

– Кого?

– Бугай. У палаты сторожит. Это твой охранник.

Округлил глаза, вытянул губы уточкой.

– Так хмурый не в вечной очереди в процедурный?.. Спасибо, конечно. Но, знаешь, я не уверен, что оно меня спасёт. Если дело завели, скоро сюда припрутся легавые под предлогом допроса, и твой дружок никак не помешает им закончить то, что начали.

– Знаю. Но мне так спокойнее. Ему до ординаторской три прыжка.

«А телячьи нежности и не думают иссякать!» – ликовал про себя Богат. На радостях позволил себе лирическое отступление. – «Ля, хочу телятины. С укропным маслом. Если я попрошу, ты принесёшь, Вини? По моему велению. Исполнишь?»

Вслух сказал:

– Как там пресса? По-прежнему очерняет наши светлые имена?

– Ты знаешь, нет, – развела руками Вини. – История с любовницей перепрыгнула на другие журналы, но больше ничего. Про покушение я не нашла.

Тут она, конечно, слукавила. Свежую прессу в больницу не носят, и Богату незачем знать, что их эталонная любовь в глазах общественности горит синим пламенем. О похождениях неверного супруга публичной личности на свой манер поведали десяток журналистов. Правда обросла деталями, обратилась в быль, породила ложь. В этом же котле всплыла сказочка Вини о зачатии ребёнка от случайного человека накануне свадьбы. Не забыли про детали… Просочилось, всё-таки.

Показательно, что «залётный» сюжет был даже не самым фантастическим среди прочих. Когда мир рушится, отвлекаться на обиды, тем более искать стукача в Таре или в тех кофеманах в аэропорту – лишняя трата душевных сил. Не в пользу четы Громыка-Степанчик играло затишье на их общей страничке в социальной сети. Не фотографироваться ведь жене с коматозным мужем, делая вид, будто нежатся в кровати.

Рухнувшая репутация, казалось бы, сбывшийся кошмар Вини, поразил сердце, как тот же дротик. Очень больно – да, но не смертельно. Метафоричным Баятом же на деле было покушение. Чёрная тень в погонах, нависшая над мужем, не давала спать спокойно. Бессонница кумарила, выпивала до дна. Что противопоставить? К кому обратиться за помощью? Кому платить? В метаниях между сном и реальностью Вини даже позабыла причину. Зачем, собственно, морочиться? Богат должен что? Стать её провожающим?

Итоговое решение Вини озвучила супругу через неделю. Укладывая пакеты со всевозможными вкусностями на тумбочку, начала издалека:

– Телятина скоро остынет. Советую поторопиться. Что, у вас тут с мясом беда?

– Я может и потому ещё не выздоровел, что меня белком обделяют, – жаловался Богат. – Слона бы съел.

Жена плюхнулась на табуретку. Так и не осмелилась протестировать больничные перины на мягкость. Но перспектива довести её до постели уже не казалась альфонсу такой уж фантастичной.

– Готова поспорить, ты и половину свиной рульки бы не осилил. Знаешь, чтоб ничего лишнего. Зажаристая, с дымком.

Рот стал заполняться слюной.

– А у меня слабость к сладостям. Как сейчас помню, – Вини живо жестикулировала руками. Пальцы веером. – Трдло. Горячее, только с вертела. Самые разные начинки – клубника, пломбир, взбитые сливки. А мне нравится простое. С топлёным шоколадом. Можно посыпать миндальными лепестками, но не обязательно. Весь изгваздаешься, пока съешь, но Господи, как же это вкусно!

Впервые её глаза так мерцали, оттого искорки эти казались по-настоящему волшебными. Богат ненароком засмотрелся. Увидь бы её сейчас, случайно, на экране телевизора или за столиком в уличном кафе, не догадался бы, что за образом молодой мечтательницы прячется пятисотлетняя старуха. Нет… Наваждение. Всего лишь ребёнок, описывающий свою любимую вкусняшку. Нарушать хрупкую идиллию взрослому дядьке ой как не хотелось, но отмалчиваться невежливо.