Сведу тебя с ума

Сидя в кресле — качалке у камина и водрузив старые очки на нос, дед читает газету.

— Чего встал, как неродной? — бурчит, не поднимая глаз, — Проходи.

Иду прямиком к нему и, склонившись, крепко обнимаю.

— Тебя выперли из санатория наконец-то?

— Скажи своему отцу, чтобы отправил меня обратно.

— А мы как же? — усмехаюсь, падая в кресло, — без тебя здесь совсем тоска.

— Да, неужели? — скептично забирает бровь и, сложив газету, бросает ее на диван, — У вас здесь жизнь кипит, как я посмотрю.

— Ага… развлекаемся на полную катушку…

Подняв очки на лоб, дед устало трет глаза.

— Все уже на себя переписали или не успели еще?

— Не на себя. На Стефу. — поправляю я, — Ей все принадлежит.

— Только до свадьбы…

— Потому что иначе ее раздерут на части.

— Хапуги, — бормочет, не уточняя, к кому относится это ругательство. К тем, кто мечтает растащить компанию Оллсона на куски или к нам с отцом.

— Как отдохнул?.. Рассказывай…

— Ну, а ты… — перебивает, не давая свернуть на другую тему, — доволен?

— Доволен.

— А че рожа такая кислая?

Смеясь, провожу по лицу ладонью. Если б все было так просто, дедуль…

Если б все было так просто, я бы сейчас ебал Дженни, а не ебался с этой компанией.

— Терпи, раз впрягся.

Киваю.

Слиться сейчас, на середине пути — это не только остаться с голым задом, но и жестко подставить отца и бросить Стефу один на один с шакалами.

Какая-то гнида уже начала скупать акции.

— Ты-то, дед, женился на дочке обкомовского председателя, — напоминаю я, — забыл уже?

— По любви, дурень! По любви!..

— Ну, так и я, может, по любви. — играю бровями.

— Да?.. А какую твою девку, значит, Юрка клянет, на чем свет стоит?

— Откуда знаешь? — взвиваюсь мгновенно.

Ударившая в голову кровь поднимает волну жгучей ярости внутри. Сказал же, что не подведу! Что он все успокоиться не может!

— Птички начирикали.

Нина нашептала, та просто так говорить не станет.

— Нет никого. Никакой девки не-ту!

— Да, верю — верю, — поднимает вверх ладони, — глаза-то из орбит просто так полезли.

— Не начинай!..

— Я не начинаю, — хмыкает спокойно, — твоя жизнь, тебе ее жить.

— Вот именно.

— Только просьба одна…

— Что?

Опустив очки на нос, смотрит на меня тяжелый взглядом.

— Не становись таким, как он. Куда ему столько бабла? Жопой он его жрать будет, что ли?

— При чем тут бабки?.. — вздыхаю, поднимаясь на ноги, — тут в другом дело.

— Не забывай, что ты живой человек, Максимка… И что жизнь у тебя одна.

Планировал поужинать с отцом, но аппетит резко пропал. Вместо него пришло жуткое желание надраться в хлам и покурить.

— Посмотрел сметы? — спрашиваю, заходя в кабинет.

— Не успел.

— Я поехал.

— А ужин? — смотрит на меня с подозрением.

— На дом закажу.

Пока добираюсь до дома, мысли о еде из головы улетучиваются. Нутро словно зацементировано в последнее время. Снять напряжение помогает только алкоголь.

Набираюсь потихоньку, раз пять принимая вызовы от отца. У того вполне конкретные вопросы на договорам и смете, что я привез, но видится мне неусыпный контроль, как за шелудивым псом, когда у суки ненавистного соседа течка в самом разгаре.

Как он чувствует меня?..

Упав навзничь на кровать, уже привычно лезу в телефон на сайт трижды клятого Star Trek.

Ничего!.. Нет ее снова. Куда ты делась, Дженни?.. Что у тебя там происходит?

Глава 36

— Ты поправилась, или мне кажется? — наклонив голову, спрашивает Лиза.

Поправилась. Пуговица джинсов уже не застегивается, и мне пришлось перейти на трикотажные брюки с широкой резинкой. Я понятия не имею, откуда мой сын берет силы на столь быстрый рост, потому что токсикоз мучает меня как прежде. К симптомам добавились раздражительность, плаксивость и быстрая утомляемость. Позавчера я проспала зачет в техникуме, а вчера не смогла сдать его, так как внезапно отупела и позабыла все, что учила несколько месяцев.

Жить в прежнем ритме становится все сложнее.

— Кажется. — буркаю, оправляя подол широкой футболки.

Сузив глаза, Лиза снова проезжается по мне взглядом. Придется скоро признаться.

— Ты сегодня в больницу ходила?

— С чего взяла? — изображая невозмутимость, открываю холодильник и вынимаю из него масло и сыр, — сделать бутерброд?

— На комоде твой медицинский полис лежит, — говорит, внимательно на меня глядя, и кивает на мое предложение перекусить.

— Ходила… на медосмотр.

Врач сказала, что беременность одноплодная, плод соответствует срокам, и что рожать мне в июле. Дело остается за малым — сообщить родителям счастливую весть и проследить за тем, чтобы от счастья у мамы инфаркт не случился.

— С чего вдруг?..

— Блин, Лиза! — восклицаю я, — что за допрос?!

— Я просто спросила. Ты в последнее время бледная и вялая!

— Со мной все в порядке!

Режу хлеб и кромсаю сыр на тонкие ломтики, чувствуя, как меня совсем не кстати начинает накрывать.

Я превращаюсь в неврастеничку.

— Ладно — ладно, — тут же идет на попятный, — просто знай, если тебе нужно будет поделиться, я всегда готова.

Обернувшись через плечо, едва не прыскаю со смеху. Истерика отступает.