Свекровь по вызову

Карина уставилась на меня по инерции злобно, потом черты ее разгладились.

– И ты здесь? Эта вызвала?

– Твои вопли из моей квартиры слыхать, – усмехнулась я, – ладно, хватит дурака валять и людей развлекать задаром. Кончай эту самодеятельность, возьми себя в руки.

– Я отсюда не уйду! – упрямо сказала Карина и снова отмахнулась от настырного соседа, который пытался погладить ее по плечу, как видно, решил, что раз замолвил за нее словечко перед милицией, то ему можно на что-то рассчитывать.

– Вы бы, товарищ, шли пока домой, – посоветовала я, – это дело семейное, вам тут делать нечего.

– А ты кто? – Он показал зубки.

– Мы сами разберемся, без посторонних, верно, Карина?

Та нехотя кивнула, очевидно, плешивый сосед надоел ей до чертиков.

– Сандра, открой! – Я стукнула в дверь. – Карина слово дает, что драться не будет!

– Я бы на ее месте задумался, – прокомментировал дед с таксой, – как бы чего не вышло.

Пример подала Валентина Кондратьевна, она захлопн ула свою дверь, посчитав, что инцидент исчерпан. Плешивый нехотя последовал ее примеру, дед подмигнул мне и тоже прикрыл свою дверь. Свекровь, которая подслушивала возле двери, поняла, что осталась без поддержки, и дала слабину. Дверь тихонько скрипнула, и Карина ворвалась в квартиру подобно тайфуну.

– Тише, тише, – я влетела следом, – притормози, а то она от страха окочурится! Давно в камере не сидела?

Карина схватила свекровь за волосы и принялась драть кудельки.

– Помогите! – пискнула та.

– Спокойно! – Я повисла сзади на Карине, но она легко сбросила меня, ибо мы всегда находились в разных весовых категориях.

Раньше мне и в голову не пришло бы лезть в драку, теперь же я жутко разозлилась – возможно, этому способствовала мексиканская кухня? Недаром говорят, все южные народы вспыльчивые…

Я сорвалась с места и полетела на кухню, там схватила наполовину полный чайник и вылила его на Карину. Кипяток, к счастью, был холодный.

– Ты чё, офонарела? – Карина пыталась сбросить свою мокрую хламиду, а свекровь, воспользовавшись этой заминкой, извернулась и боднула ее в живот, а потом укусила за руку.

Мне стало смешно.

– Слушайте, может, хватит, а? Ну угомонитесь…

– Урою, – процедила Карина, – я ее урою… Это же надо так невестку ненавидеть, чтобы на зону отправить!

– Ну до зоны дело не дошло…

– Свет не без добрых людей, поверили, – вздохнула Карина.

Свекровь вдруг стала заваливаться на бок, я еле успела ее подхватить.

– Сандра! – Испуганная Карина вылила на нее остатки воды из чайника. – Я больше не буду!

Через некоторое время мы все трое сидели на диване и слушали Карину, живописующую свою жизнь в камере.

– Бедная девочка! – сказала свекровь, прослезившись. – Как я перед тобой виновата!

Она попыталась поцеловать Карину в щеку и начала пересказывать свои злоключения. Мы не очень внимательно слушали – мне все это было уже известно, а Карине после камеры было все до лампочки. Выпустили – и ладно, а кто там ее мужа порешил – это уже дело прошлое. Была у него баба или не было, Карине теперь без разницы, когда в камере сидишь, а кругом уголовники, происходит переоценка ценностей.

Я встала с дивана и отошла к окну, где на подоконнике лежал большой альбом с фотографиями. Альбом был старый, в голубом плюшевом переплете, с металлическими застежками. В начале были какие-то родственники Сандры – представительный дедушка с окладистой б ородой, усатый красноармеец в форме, молодожены с неестественно застывшими лицами, толстый младенец в кудряшках, в котором явственно просматривались черты Сандры. Сообразив, что фотосессия начинается со времен царя Гороха, я равнодушно пролистнула несколько страниц. Со снимка глядела повзрослевшая Сандра с большим черным бантом в волосах. Дальше волосы были коротко обстрижены, снова появились кудряшки, потом рядом с ней возникли молодые люди в смешных пиджаках с огромными плечами, потом из группы этих молодых людей выделился один – самый представительный, с намечающейся лысиной, а после этого все страницы альбома были заполнены фотографиями одного человека – Вадика, в самых разных видах и возрастах.

– Вот Вадюша в три месяца, – проворковала Сандра над моим плечом.

Она, оказывается, бесшумно подобралась ко мне и тоже разглядывала фотографии, дав Карине малость передохнуть.

– А вот он в полтора года… Правда, хорошенький?

У меня вовсе не было настроения любоваться детскими фотографиями бывшего мужа, но я не смогла ничего поделать: слишком уж светилось лицо Сандры!

– А это – Леша, они вместе ходили в детский сад, а потом в школу…

Я увидела фотографию двух мальчишек лет семи – в сбитых на сторону зимних шапках, с санками в руках… Фотография была черно-белая, но и на ней можно было понять, что щеки у них раскраснелись от мороза.

Лицо второго мальчишки показалось мне знакомым…

– После пятого класса Леша перешел в другую школу, но они с Вадюшей продолжали встречаться, – ворковала Сандра. – Вот здесь они после десятого класса… а здесь – на Вадюшином двадцатилетии… А потом их пути как-то разошлись…