Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции

Со своей точки зрения Яков Михайлович, разумеется, был прав. И с точки зрения своего опыта. Война — значит опять, как и в Русско-японскую, будет повод для вмешательства иноземных «сил неведомых», пойдет широкая подпитка экстремистов. Но теперь «товарищ Андрей» уже брал шире. Прогнозировал дестабилизацию и революционные катаклизмы мирового масштаба, а себя явно начал готовить к роли активиста-международника. Заказывал с воли литературу о I и II Интернационале, читал на эту тему лекции среди ссыльных, строил проекты создания нового, III Интернационала. Даже начал писать книгу «Очерки по истории мирового рабочего движения». Но с его неусидчивой, за все хватающейся натурой, нудное и кропотливое дело книготворчества не сладилось, труд так и остался на уровне набросков.

Правда, интересы Свердлова отнюдь не ограничивались революционными. «Мировая революция» — она когда еще будет. И будет ли. А из Туруханки не удерешь, еще сидеть и сидеть. Так не лучше ли использовать годы вынужденного пребывания здесь с хорошей выгодой? Опять же, «политических» много, они разбросаны по разным селениям-станкам на огромном пространстве, это может оказаться удобным. Ссыльный Б. И. Иванов спустя много лет вспоминал: «По инициативе Свердлова возник вопрос об организации в селе Монастырском потребительского кооператива, который должен был охватить все станки Туруханского края. Перед кооперативом ставилась задача: продажа населению товаров, а также скупка у населения мехов, пушнины и рыбы».

Как видим, Яков Михайлович был отнюдь не чужд национальной коммерческой жилки. Ого на какой «гешефт» нацелился! А всех «политических» в свои приказчики поверстать. Можно вспомнить и о том, что брат Беньямин в Америке русскими мехами занимался. Откуда следует, что Яков связи с ним не терял. Но местное начальство прикинуло, что структуры кооператива могут стать «крышей» для каких-то политических дел, организации побегов — тем более что предложение исходило от Свердлова. И создать предприятие так и не разрешило.

Что ж, и без кооператива жизнь в Туруханском крае нельзя было назвать скучной. Свердлов завел обширную переписку и с Питером, и с родными, и со многими другими ссыльными, проживающими в разных местах Сибири. Подрабатывал, написав несколько статей для легальных социал-демократических изданий. Но всего несколько — публицистом он был явно не блестящим. И из того, что он накропал для газет и журналов, проходило далеко не все. Так что журналистские труды стали для него не постоянной, а эпизодической подработкой. «Политические» ходили на охоту, рыбалку. Постоянно организовывали всякие сборища, лекции, заседания за чаем. Посещали праздники местных крестьян. На вечеринках Свердлов всегда выходил плясать — хотя «плясать он не умел, никаких фигур и па не знал». Но азартно прыгал и скакал, как козел, вызывая общее веселье. Может быть, издевался над русскими плясками. Устраивались всякие розыгрыши и над приставом.

Яков Михайлович купил лодку, ездовых собак, путешествовал по Енисею и его притокам — это ничуть не возбранялось. Посещал селения остяков и тунгусов (хантов и эвенков). Снова усердно лечил их, не имея ни лекарств, ни медицинских знаний и опыта — однако прослыл «большим доктором». Даже учил их языки, выписывал в книжечку слова и каким-то образом научился объясняться. Зачем? Для реализации своих проектов кооператива, скупки пушнины? Но для торга знать языки было бы не обязательно. Для таких целей местные жители и приказчики факторий прекрасно обходились русским языком и жестами. Загадка? Да, загадка.

В Туруханском крае проявился еще один неожиданный интерес Свердлова. На пароходах, следовавших через Монастырское, одна за другой ехали различные научные экспедиции. И Яков Михайлович неизменно начинал приставать к их участникам. Переходил от одного к другому, вычислял тех, кто откликался на контакт, выражал готовность к беседе, и, как пишет Новгородцева, «вцеплялся в них с такой силой, устоять перед которой было невозможно». А на обратном пути они уже сами заходили к нему как к знакомому. И… «снабжали Якова Михайловича ценной научной информацией». Потом и из Красноярска слали ему какие-то «книги, нужные для научной работы». Какая «научная информация» могла потребоваться недоучившемуся гимназисту, какую «научную работу» он мог вести — еще одна загадка.

С большой долей вероятности данный интерес мог быть связан с грандиозным катаклизмом, случившимся в этих краях незадолго до приезда Свердлова. Падением Тунгусского метеорита. Действительно, для его поисков, для исследования результатов и последствий катастрофы посылалось много экспедиций. Может быть, и изучение Яковом Михайловичем языков остяков и тунгусов было связано с тем же? С возможностью расспросить их, что-то вызнать. Вам кажется странными сами подобные предположения с моей стороны? С чего бы это Свердлову интересоваться метеоритом? Отгадка данных загадок есть. Но выскажу ее несколько позже по ходу книги. В совокупности с некоторыми другими фактами.