Свердловск, 1976

— Привет, Павел, — пытается говорить баском мой знакомый по совместным прыжкам, — Мы тебя на стадионе видели, но ты там с дядькой каким-то был, не стали подходить. Я вот что спросить хотел, ты можешь с нами позаниматься? Мы тренеру объясняем, как ты прыгнул, а он говорит, что неправильно, так не прыгают. А вчера по телевизору передача была. Про Олимпийские игры. Там Боб Бимон в Мехико прыгал. Его два раза показали. Сначала обычной съёмкой, а потом замедленной. Он точь-в-точь как ты это делал, мы такой способ «ножницы» называем, а тренер нас учит прыгать «прогнувшись», совсем по-другому.

— Тебя же Стасом зовут? — вспоминаю я, как к нему обращались, когда он меня бинтовал, — Тренер из меня, скорее всего никудышный. Я разве только сам показать могу, да на вас посмотреть, поправить в чём-то, совсем уж очевидном.

— Нам много не надо, мы сообразительные, ты главное покажи, а мы потом сами… — зачастил парень.

— Ну, давай завтра попробуем, после тренировки. Только меня мой тренер может утащить куда-нибудь, тогда подождёте на стадионе.

— Замётано, — солидно произнёс переговорщик и подал руку. Контакт. Ох, паренёк, нелегко тебе пришлось. Повезло, хоть доброго человека встретил, а то не было бы спортинтерната, колония для малолетних по тебе плакала. Подрастёшь, в пояс своему физруку школьному поклонись. Понятно, почему вы с друзьями жилы рвёте. Нет у вас пути назад, никто вас там не ждёт. Родители давно последние мозги пропили. Теперь ясно, почему вы на лето в интернате остались, да мне в парке встретились.

Ну, вот оно мне надо… Да, надо! И нечего ныть. Остальные дела подождут, а эти ребята нет.

— Ты что, подрался с кем-то? — вцепилась в меня мама, когда открыла дверь.

— Нет, с чего ты взяла?

— Заскочил бледный, кулаки сжаты, желваки ходят. Что-то случилось? — мама пристально уставилась мне в глаза. Да, увидит она там что-то, через мои-то очки…

— Уже всё нормально. Ребята знакомые попросили потренировать их немного, вот и понервничал. Какой из меня тренер? Сам спортсмен без году неделя…, а они слушать не хотят, — пожаловался я, отмякая в домашней обстановке.

— А ты попробуй, — прищурилась мать, — Знаешь, есть такая методика у учителей, когда одни ученики обучают других. Иногда удивительные результаты получаются, — тут с ней трудно спорить. Педагог с её стажем — это профессионал по передаче знаний.

Если в разведённую эпоксидку выдуть пасту из трёх чёрных стержней для шариковой ручки, и затем размешать — получится редкая гадость. Аккуратно выливаем её в коробочки из-под лекарств, где уже установлены готовые линейки будущего ревербератора, с «запретными» микросхемами. Когда всё схватится, то получим брусочек чёрного нечто, с двенадцатью торчащими ножками, как раз под стандартный разъём. Смешная и гротескная сборка, которую хочется назвать супермакросхемой, за её размеры и вид. Зато надёжно, хоть ногами пинай, и от любопытных глаз спасёт. Закрыл гараж и пошёл звонить друзьям.

У Витьки с Димой завтра последний экзамен. На выходные зовут на рыбалку с ночёвкой. Немного волнуются, но утверждают, что теперь им даже тройка по физике не слишком страшна. Как минимум полупроходной балл получится. Не будет у них тройки, физику оба отлично знают. Не хочется мне их терять, когда-то нашу троицу в школе так и звали-три мушкетёра. Всегда вместе, всегда друг за друга. Дорогого стоит. По собственному опыту знаю, что с каждым прожитым годом друзей становится меньше и находить их труднее. После сорока появляются приятели, знакомые, а друзья — это те, кто остался от молодых лет. К сожалению, исключения случаются редко.

Сосед пришёл. Он подготовил к покраске капот от ЛУАЗа. Есть такое чудо у нас в гаражах. Якобы вездеход с двигателем от Запорожца. Я думаю, что его хозяин браконьерит втихаря. Слишком уж часто вижу, как он заезжает в гараж, грязный, по самую крышу. Пошли смотреть.

— Не, дядь Петь, так не пойдёт, давай зашкурим, как надо. Ты сам как думаешь, мужики нам просто так этот капот подсунули? Вот я спинным мозгом чую, что они экзамен устроили. Покрасим с тобой на отлично — будет нам почёт и уважение, а облажаемся — можно закрывать лавочку, — полчаса вдвоём мокрой «нулёвкой» выводим капот. Краски в обрез — одна баночка из ЗИПа. Хитрю, добавляю в краску грамм тридцать лака.

Разбрызгиваем два полных пистолета воды по полу и стенам. Это от пыли. Ждём. У гаража уже собираются болельщики. Включаем весь свет, который есть. Крашу. Краски хватает впритык. Угол докрашиваю чихающим пистолетом. Ставим инфракрасные лампы и идём в народ, общаться. Гаражное сообщество горячо обсуждает внедорожники, и в частности, ЛУАЗ.

— Да точно тебе говорю, их для Вьетнама делали, чтобы по рисовым чекам гонять. Как в Корее ГАЗоны не пошли, так за эти и взялись. У нас в батальоне девятьсот шестьдесят седьмой был, амфибия. Правда, совсем уже убитый, но по полигону ползал, только в путь. И что удобно — если вдвоём едешь, всегда вытолкнуть можно. Веса в нём чуть. Дал плечом, а он уже и выскочил.