Свердловск, 1977

— Допустим.

— Поэтому никаких фокусов. Простой практический опыт, подтверждающий всё мной сказанное. Разрешите, я воспользуюсь вашим цветком?

— Он не погибнет?

— Конечно нет. Я же вижу, что это ваш любимчик, — улыбнулся я. увидев тревогу на лице раввина. Всё-таки чересчур выразительное у него лицо, при его-то работе.

Цветок и вправду был хорош. Я не силён в определении названий горшечных комнатных растений, поэтому всё то, что не могу опознать, обзываю понравившимся мне словом — араукария. Вот и сейчас я поставил на стол неведомую мне араукарию, которую снял с подоконника. Небольшая шапка листьев, из которых торчит три бледных цветочка, размером с юбилейный рубль.

— Не возражаете, если мы немного растение увеличим, и цветочков добавим? — поинтересовался я, прикидывая, с какой стороны начать, чтобы шапка выросла правильной формы.

— Э-э… нет.

— Тогда, поехали, — я скастовал заклинание роста и минут пять возился с цветком. После того, как шапка прилично разрослась, добавил количество распустившихся цветов до дюжины, и отошёл от стола, довольный результатом.

— Но постойте, как же это… — выдохнул наконец-то раввин, которому явно не хватало слов и воздуха.

— Вы его, после нашего разговора, полить хорошо не забудьте. А то земля наверно совсем сухая стала. Итак, вы мне хотели подсказать значение знаков, — я с улыбкой указал на лист бумаги, лежащий перед ребе. Минуту — другую он сомневался, но затем всё же занялся делом.

— Первый знак — Страх. Это самое близкое толкование.

— А есть другие варианты?

— Ужас. Паника, но тот, что нарисован у вас — это именно Страх. Если бы вот эти две линии были раза в полтора-два длиннее, то я бы уверенно назвал его Ужасом. А при таком написании однозначно — Страх.

Это я удачно зашёл. На тех занятиях, которые у нас были по артефакторике, таких тонкостей нам не давали. Преподаватели объясняли только применение стандартных знаков н способы расчёта рунных цепочек. Эх, знал бы прикуп… пошёл бы учиться на артефактора. Смотришь, и прожил бы в той жизни дольше.

Минут через пятнадцать я вытянул из деда всё, что он знал про представленные ему знаки. К концу моих расспросов я видел, что старика просто распирает от любопытства, и он отвечает про любые интересующие меня детали, чтобы как можно быстрее от меня отвязаться и начать спрашивать самому. Вот только зря он так сильно торопится. Я пока не сообразил, чем мы можем ещё обменяться. Очень хотелось бы ознакомиться со всем предлагаемым ассортиментом таинственной еврейской культуры, но не хочется старика спугнуть раньше времени. Это сейчас он под воздействием шока мне столько подробностей выкладывает, а как поймёт, что мне надо прочитать целый курс про тщательно скрываемые Знания, то не уверен, что диалог у нас пойдёт так же конструктивно.

— Благодарю вас, ребе. Вы разрешите так к вам обращаться? Всё, что вы мне рассказали, было крайне интересно и познавательно. Я думаю, нам есть, что предложить друг другу. Мне потребуется какое-то время, чтобы практически проверить то, что вы мне сегодня рассказали. Если позволите, я сейчас немного улучшу вам здоровье. В вашем возрасте такой запас не помешает, да и мне будет спокойнее, когда я буду знать, что такой источник мудрости и знаний не прервётся из-за глупой неожиданности.

— Что я должен сделать? — с опаской поинтересовался раввин.

— Ровным счётом ничего. Мне на пару минут нужны ваши руки. Времени мы потратим даже меньше, чем я возился с цветами, — я подошёл к старику и жестом попросил его дать мне руки. Ребе настороженно взглянул на меня, потом на цветок, и зажмурившись так, словно собирается прыгнуть в холодную воду, решительно положил свои сухонькие ладони передо мной на стол. Я сначала снял информацию через Контакт, а потом запустил заклинание Малого исцеления. Оно у меня от собственного резерва, и вообще то слабенькое, но старику и этого хватит, чтобы чуть улучшить самочувствие и избавить его от мелких болячек. Дожил же он как-то до своих лет, а тут ещё и я немного помогу. — Вот и всё. Было бы неплохо, если бы вы плотненько перекусили в ближайшее время. Побольше мяса, или рыбы, маслица сливочного, яйца не помешают, и цветок не забудьте полить.

— Я что-то должен был почувствовать? — спросил раввин, глядя в потолок и волнообразно шевеля плечами, разминая захрустевшие позвонки шеи.

— Вряд ли. Хотя, если что-нибудь у вас болело, то боль скорее всего исчезнет или станет намного слабее.

Откинувшись в кресле, ребе несколько раз согнул и разогнул ноги.

— Колени прошли. Их два дня крутило, словно к непогоде, — довёл он до меня итог своего исследования.

— Славно. Надеюсь, что до нашей следующей встречи вы про них не вспомните, — откланявшись, я подумал, что следующую встречу стоит провести пораньше. Старик раздумывает о том, как ему быстрее переправить письмо в Израиль, где он собирается написать про нашу встречу. Хорошо, что я чётко уловил его сожаление о том, что гостей из Израиля особенно ждать не стоит. Убежали они из СССР. Теперь новую Родину обживают. И на старой им не рады.