Свердловск, 1977

К счастью, продавец, а может он же и хозяин магазина, вполне прилично говорил на немецком. Моего знания испанского мне бы точно не хватило, чтобы объяснить ему все тонкости и обозначить бюджет. Сделав пару коротких, но эмоциональных звонков, испанец предложил мне два варианта. Два абсолютно разных инструмента. Оба год назад куплены у него, но покупатель сейчас созрел на более дорогие модели. Его, Мигеля, интерес в том, что если он поможет продать предыдущий инструмент, то новый точно будет заказан через его магазин.

Посмотрев возможности и размеры предлагаемых синтезаторов в каталоге, я с огорчением отказался. Мне предлагали либо итальянский стрингс — оркестратор, простой и неинтересный, либо неплохой японский одноголосный синтезатор, но вот размерами он был как раз с аккордеон, а то и больше. Если перевести мои требования и пожелания на язык, понятный фанатам оружия, то мне нужен компактный автомат, а мне предлагают на выбор наган или снайперскую винтовку.

Следующий раунд переговоров у нас закончился фейспалмом продавца. Из подсобки был извлечён потёртый брезентовый чехол, внутри которого свободно болтался плоский ящик, по длине чуть больший, чем обычный портфель — "дипломат".

— Хотел его на ремонт отправить, да всё руки не доходят. Посмотри, если такой тебе подойдёт, то я знаю, у кого есть исправный.

Двухголосный синтезатор "Оберхейм". Почти новый. Вещь культовая и очень достойная. Крышка, на съёмных петлях и паре защёлок. открывается, как у портфеля. Сгорел сетевой разъём. Да что там сгорел, он полностью расплавился. Не слабо тут рвануло. Скорее всего, в него, или в вилку провода попала вода, а может и пиво, если судить по липким разводам на корпусе. Чьи-то шаловливые ручки пытались определить степень разрухи. Винты панели раскручены и из под неё. тугими змеями, выпирают жгуты проводов. Снятые ручки и винтики заботливо уложены в полиэтиленовый пакет, но вид у инструмента без них отвратный. Везде торчат провода и голые штыри потенциометров.

— Сколько ЭТО стоит? — я, увидев открытый синтезатор, обхватил лицо ладонями.

— Если отремонтирую, тысячи за полто… за две отдам, — с сомнением сказал продавец, пощёлкав калькулятором. Я, чтобы голову не ломать, ещё в начале разговора попросил его называть мне все цены в марках.

— А если нет? Хотя, ладно. Могу дать тысячу, если верну его к жизни. На остаток денег куплю вон ту гитару, и марок на сто наберу мелочей. Согласен? — я демонстративно поковырял ногтем потёки, и заглянул под открученную крышку синтезатора. Сетевой блок цел. Сгоревших деталей не вижу, и на трансформаторе тоже нет подозрительных следов от сгоревшей обмотки.

Испанца хватило минуты на три. Все его рассуждения разбивались о моё железное утверждение: — Деньги капут.

Плюнув, он махнул рукой в знак согласия, и предоставил мне доступ в закрома и к инструментам. Много ли мне надо. Отвёртка, паяльник, пинцет. И совсем немного мародёрки с разбитого усилителя, подёрнутого паутиной. Всего-то сетевое гнездо с него снял, предохранитель выкрутил и подходящий сетевой провод отыскал. Никогда ещё я с такой скоростью не крутил болтики и шурупы. Время уже поджимало. Минут десять ушло на ремонт, пять на экспресс — проверку. Ручки на место ставить не стал, уже некогда. И так понятно, что всё работает. Снять о стены гитару, засунуть её в прихваченный на витрине простенький чехол, захватить с прилавка два комплекта нейлоновых струн, снять со стойки три ремня для электрогитар, ссыпать в карман горсть медиаторов, полагающихся на сдачу. Всё. Время "на отлично" вышло. Нужно в гостиницу бежать, пока меня не хватились. На ходу попрощался с испанцем, который глядел на меня, как на бушующий рядом с ним смерч. В гостиницу зашёл со стороны пляжа. Банкет уже начался, поэтому никого из знакомых не встретил.

— Ты где был? — встретил меня у дверей в банкетный зал один из тех хмурых типов, которые повсюду нас сопровождали, и время от времени фотографировали, делая вид, что снимают виды Испании.

— Выданную валюту тратил, — радостно откликнулся я, смахивая со лба несуществующий пот.

— И как, успешно? — нехотя поинтересовался он, теряя ко мне интерес.

— Гитару на базаре купил. Кое-как выторговал. Их там всего три штуки было, пришлось со всеми по очереди торговаться, — я ещё не закончил рассказывать, а тихушник, глянув на меня, как на убогого, уже начал высматривать кого-то следующего.

Оказывается, знания — это не только сила, но и путь к богатству. Вряд ли кто, кроме специалистов, поймёт, что профессиональная испанская акустическая мастеровая гитара Альхамбра, кстати, очень простая с виду, может стоить, как полмашины. У обычных людей такое в голове не укладывается. Деревяшка — деревяшкой. За что деньги-то платить…

До Москвы долетели без приключений. В аэропорту нас встретили журналисты. Всех призёров заставили надеть полученные медали и минут пятнадцать фотографировали. Потом мы одной общей толпой вышли к автобусам и уехали. Зря волновался. Никто нас не досматривал.