Свердловская рок-энциклопедия "Ритм, который мы..."

Как бы то ни было, первые такты «марша» раздались в 1985 году, когда студент УПИ Женя Кормильцев оповестил всех знакомых, что хочет заняться музыкой подобно старшему брату. В то время Женин старший брат еще не был очень популярен, поэтому одновременно с рассказами о своих музыкальных желаниях Евгений братово творчество всячески популяризировал. В начале весны кто-то из знакомых предложил свести Женю со своим приятелем, который неплохо играет на фортепиано. Ради этой встречи Кормильцев направился на музыкальную толкучку: «Делать мне в тот раз на Шувакише было абсолютно нечего, и поехал я туда только ради этого знакомства, которое состоялось на деревянной скамейке электрички. Мы с Игорем Гришенковым друг дружке понравились и решили заняться музыкой, а насколько хорошо он играет на фортепиано, я узнал позже». Оба молодых человека любили прогрессивный рок, что не могло их не сблизить — любителей подобной музыки в Свердловске было немного.

К тому времени Игорь уже успел поиграть в рок-группе «Пластилин», где сочинял сложные арт-роковые композиции. Но «Пластилин» после нескольких выступлений и одной не слишком удачной записи в 1983 году распался. До встречи с Кормильцевым Гришенков уже пару лет не знал, куда бы приложить свои композиторские и исполнительские навыки.

Первые совместные музыкальные опыты были очень сумбурными. Сначала друзья сочиняли песни только под фортепиано. Первые музыканты, которые захотели к ним присоединиться, появились где-то полгода спустя. Нарисовался барабанщик Илья Скуратовский, знакомый Гришенкова. Затем появился басист Сергей Елисеев, уже имевший опыт игры в нескольких ВИА. Он с самого начала потряс всех своей истовостью в отношении музыки. Наконец, пришел гитарист Игорь Майборода, игравший с Гришенковым в «Пластилине». И первый состав «Апрельского марша» был укомплектован.

Репетиционную базу нашли в красном уголке какого-то педучилища в депрессивном районе за железнодорожным вокзалом. Место это по названию единственного светоча культуры — кинотеатра «Звезда», именовалось просто «Звездочкой». Унылость пейзажа, по которому музыканты маршировали на репетиции, оказывала влияние и на их творчество.

По знакомству Кормильцев 12 ноября привел на репетицию мэтра уральского рока Александра Пантыкина. Тот нашел, что что-то интересное, новое есть, но группе предстоит еще много работать.

После этого Пантыкин всем рассказывал и даже заявлял в «Свердловском рок-обозрении», что он продюсирует «Апрельский марш». Что понимал под этим мэтр, известно одному ему. По заверению Евгения, «Апрельский марш» продюсировал только сам «Апрельский марш», то есть финальное слово о том, как будет выглядеть материал на записи или на сцене, оставалось прежде всего за Гришенковым и Кормильцевым. В июне 1986 года Пантыкин, за полгода побывавший на репетициях «АМ» ровно три раза, и вовсе самоустранился.

Отряд не заметил потери «командира». У молодой группы была масса проблем, которые надо было решать самостоятельно. Постоянно шел поиск новых музыкантов. Весной состав дополнили клавишником Леонидом Усминским. Требовалось усилить вокал — Игорь пел, но сложному материалу необходимо было голосовое разнообразие. В апреле Женя, опять-таки по блату, но не особо рассчитывая на успех, пригласил на репетицию Настю Полеву. Однако она неожиданно согласилась на авантюру и принялась разучивать несколько песен.

В конце мая в педучилище к «маршам» зачастил их дальний знакомый Виктор Холян: «Их музыка была настолько нетипичной, что, конечно, она мне понравилась». Никаких функций он тогда не исполнял, просто был в тусовке. Однажды ему было доверено ответственное задание — провожать Настю сквозь закоулки «Звездочки».

Напряженная работа имела конкретную цель. Уже открылся рок-клуб, куда «Апрельский марш» вступил одним из первых, и полным ходом шла подготовка к фестивалю. Третий день этого смотра-конкурса стал дебютом и официальной датой рождения группы. 22 июня 1986 года на сцене ДК им. Свердлова «АМ» сыграл 20-минутную программу, разобрать которую из-за гула аппаратуры не смог почти никто. Оказалось, что ручки на пульте крутить некому. Холян поймал за руку звукорежиссера «Наутилуса» Андрея Макарова и упросил его порулить звуком. Получилось плохо. Программы Андрей совершенно не знал, но, сидя рядом с ним и пальцами показывая, что и когда надо включить, Виктор стал постепенно врастать в звукоинженерию.

«Мы вытащили на публику несколько совершенно несъедобных песен, — вспоминает Кормильцев. — С одной стороны, я этой несъедобностью очень гордился. С другой — это был явный провал. Полностью отсутствовала концепция, прежде всего сценическая. Сама программа была забавная, но сыграли ее очень плохо. Выступление получилось славным, но закончилось абсолютно бесславно. Посыпать голову пеплом никто не собирался. Ну и что, что провал, — времени впереди у всех предостаточно».