Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям

МакКлейн и раньше оставлял на дне моря обломки древесины, и делал это не просто так. Однажды у побережья Калифорнии он сбросил на глубину 3200 метров тридцать шесть поленьев, а через пять лет вернулся, чтобы поднять их. Он обнаружил, что древесина кишит глубоководными ксилофагами – моллюсками, которые пристрастились к специализированной диете, состоящей исключительно из древесины, как следует из их научного названия – Xylophaga[17]. Моллюски вгрызаются в твердые поленья острыми краями раковин, а затем поедают древесные опилки, которые усваивают, вероятно, с помощью живущих внутри них симбиотических бактерий. Благодаря стараниям этих двустворчатых моллюсков в деревянный фрагмент теперь могут проникнуть и другие животные: улитки, черви, морские звезды, морские огурцы и ракообразные. Многие из них питаются самими моллюсками или их экскрементами. Так со временем на полене формируется уникальная экосистема, большинство видов которой, включая моллюсков-ксилофагов, больше нигде не живут и полностью зависят от наличия разлагающейся древесины.

В океанских глубинах ничто не пропадает даром. Крупные реки по всему миру уносят в море всевозможный мусор, включая сухие деревья и упавшие ветки. Они плавают в открытом море, пока в конце концов не пропитываются водой настолько, что тонут. Эти спорадические скопления углерода способствуют увеличению биоразнообразия, поддерживая жизнь видов, питающихся исключительно древесиной, и становятся связующим звеном между сушей и морской пучиной. Работая с Клифтоном Наннелли, специалистом по глубоководным экосистемам, МакКлейн разработал эксперименты, которые позволили бы лучше понять, как работают эти древесные экосистемы. Более крупные деревянные блоки содержат больше пищи, но как эта пища используется? Переселяется ли туда больше видов и формируют ли они более сложную пищевую цепочку или же куски дерева захватывают только самые успешные виды, где они набирают силу и размножаются? Как соседство нескольких поленьев влияет на обитающих в них живых существ? Все эти знания помогут спрогнозировать, как повлияют на глубоководное биоразнообразие изменения, происходящие на суше, например, если вырубка лесов приведет к уменьшению количества затонувших деревянных фрагментов или климатические изменения повлекут за собой увеличение числа ураганов и наводнений, в связи с чем на глубине окажется больше древесины.

Проведение подобных экспериментов на суше не составило бы большого труда. Достаточно было бы просто разложить разноразмерные куски дерева в определенных местах. Но МакКлейн и Наннелли укладывали и доставали поленья при помощи подводного аппарата, в кромешной тьме и находясь от них на расстоянии более мили. Это была весьма трудоемкая задача, требующая значительных затрат времени.

На экране монитора, находящемся на корабельном камбузе, роботизированные «руки» аппарата выглядели очень по-космически. Когда металлический захват промахивался и ронял кусок древесины, тот медленно опускался на морское дно, словно уровень гравитации там был ниже[18]. Робот-аппарат должен был аккуратно поднимать каждый деревянный фрагмент и укладывать его в мелкосетчатый мешок, чтобы не стряхнуть живность, оказавшуюся на нем; затем мешок нужно было закрыть с помощью рычага и поместить в большую металлическую клетку-лифт, который в конце каждого двенадцатичасового погружения поднимался лебедкой, доставляя на «Пеликан» материал для исследований.

Тем временем я находилась в судовой лаборатории и надписывала миниатюрные этикетки для целой кучи пластиковых банок с винтовыми крышками, готовых принять и сохранить маленьких древесных обитателей. Я была сосредоточена на том, чтобы сделать надписи как можно более убористыми и аккуратными, когда один из членов экипажа просунул голову в дверь и объявил, что по правому борту замечены китовые фонтаны. Я поднялась на мостик и присоединилась к первому помощнику капитана Бреннону Карни, который одолжил мне свой бинокль и указал направление, куда следует смотреть. Когда мои глаза привыкли к яркому солнечному свету, я стала внимательно рассматривать водную гладь, но так ничего и не заметила. Думая, что опоздала, я вдруг увидела густой клуб пара – то было дыхание кита.

Ближе к кораблю взвилось несколько фонтанов, а затем над волнами показались серые тела с коротким бугристым спинным плавником. Еще ближе к кораблю струя пара ударила в одну сторону. По характерному однобокому выдоху можно было определить, что это кашалоты; эти животные дышат через одну ноздрю, расположенную на левой стороне морды.

Затем один из них выпрыгнул из воды, взмыв в небо. Мне удалось рассмотреть его тупую прямоугольную морду и маленькие грудные плавники, прижатые к бокам, как будто это были руки, засунутые в карманы. Судя по небольшой для кашалота длине – всего около шести метров, можно было понять, что это самка. С громким плеском она плюхнулась в воду. Мгновение спустя она снова взмыла вверх, а затем в третий и последний раз мы видели, как взметнулся ее хвостовой плавник и, скользнув вниз, исчез под водой.