Сверкающая надежда

Папа всегда пытался воссоздать домашнюю пасту моего брата, когда Итана не было рядом, когда я болела гриппом. Внезапно он попытался связаться с нами, и мне показалось, что мое прошлое настигает меня.

Теперь моя жизнь была здесь.

Мне еще предстоит узнать, куда приведет меня мое будущее, но точно не в родной город. Никогда больше я не посещу этот город и этот мост, где произошла авария.

Наверху, в своей комнате, я сняла ботинки и поставила их перед теплым обогревателем, а свою зимнюю куртку повесила на радиатор, чтобы она снова была сухой до завтра. Я вздрогнула, когда увидела Уэстона, прислонившегося к дверной раме моей двери в ванную.

— Как долго ты здесь стоишь? — Спросила я, стягивая свитер на голову.

— Не так уж долго, но я все еще надеялся увидеть, как ты разденешься. — Он скрестил руки перед грудью, и на его губах образовалась грязная ухмылка.

Я бросила ему свой свитер.

— Ты можешь долго ждать этого, потому что в твоей комнате есть кое-что вкусненькое.

— Я уже стою здесь. — Язвительно сказал он, и я не могла не рассмеяться над его заявлением.

— Дай мне пять минут, чтобы переодеться, а потом я присоединюсь к тебе за ужином.

Я прикоснулась губами к его губам, встав перед ним на цыпочки.

Находясь рядом с ним, я чувствовала себя невесомой.

Ощущения от того, что давал мне Уэстон, были чертовски приятными.

— Тогда ты идешь не туда. — Уэстон потянул меня за руку обратно к себе, когда я начала подходить к комоду.

— Моя одежда в той комнате. — Показал он большим пальцем за спину.

Я последовала за Уэстоном в его комнату, и мы остановились перед его шкафом, который, в отличие от его комнаты, был очень аккуратно рассортирован.

Усстон порылся в шкафу, ища среди футболок с эмблемой «Дьявола», толстовок, брюк и носков что-нибудь подходящее для меня.

Я знала, что у колледжа есть сайт команды по плаванию и хоккею с одеждой для этих команд, но то, что у них есть носки с логотипом Eastburgh Devils, а у Уэстона они были всех цветов, было для меня новостью.

— Я все еще могу носить свое нижнее белье, верно?

— Я так и прошу. — Ухмыльнулся он.

Уэстон достал темно-синюю толстовку с эмблемой хоккейной команды.

На ней большими буквами было написано EASTBURGH DEVILS, а вокруг этих слов красовались два дьявольских рога.

— Чтобы все знали, что ты моя.

Он натянул толстовку на мою голову, закрыв капюшоном.

— Разве не у каждого есть какая-нибудь дьявольская одежда?

— Да, но не с вышитой на рукаве буквой «Одиннадцать».

Уэстон поднял мою руку и показал мне на рукаве, что на ткани толстовки желтыми нитками вышит эльф. Я провела по нему пальцем и посмотрела на аккуратно вышитого эльфа.

— Люси вышила желтой вышивальной нитью на толстовке номер каждого игрока «Дьявола», — начал объяснять он, — у одних он на рукаве, как у нас с Картером, у других — на спине или на подоле от шеи.

— Мне нравится эта идея. — Улыбнулась я, и он поцеловал меня в лоб.

Мы с Уэстоном сидели на его кровати, переодевшись в свежие носки и шорты для сна в моей комнате, которых все равно не было видно сквозь слишком большой балахон.

— Зачем Руди положил сюда упаковку оливок?

В ужасе спросил он, с отвращением глядя на маленькую круглую баночку.

Я взяла маленькую баночку из его рук:

— Потому что я заказала.

Нет ничего лучше оливок, миндальных или нет, маринованных в уксусе или масле.

Оливки можно было есть с чем угодно, и это только улучшало блюдо.

— Ты странная.

— У тебя нет вкуса. — Попыталась я оправдать свое предпочтение оливкам.

— У меня отличный вкус, особенно в отношении девушек. — Возразил он, откусывая от своего бургера, и я игриво закатила глаза.

Я никогда не думала, что буду есть бургеры на кровати с Уэстоном незадолго до полуночи и обсуждать свои предпочтения в отношении оливок, но вечер среды не мог закончиться лучше.

37. Луна

Время летело незаметно.

Часы на тумбочке Уэстона мигали ярко-красным цветом, показывая, что уже за полночь. Мне хотелось, чтобы время остановилось и мы остались в этом мгновении навсегда.

Только он и я в его спальне.

— Спи спокойно, Хейзел Баг. — Поцеловал он меня в последний раз, после чего скрылся в ванной и закрыл за собой дверь.

Я осталась стоять в ванной, надеясь, что он откроет дверь и спросит, не хочу ли я спать в его постели. Мы не говорили о том, кто где спит, потому что после еды мы оказались в постели, и я рассказала ему о том, как мой папа пытался позвонить моей маме и Итану.

Мое терпение было короче, чем слово «короткий», поэтому я повернула ручку двери в его комнату и открыла ее. К моему удивлению, Уэстон все еще стоял за дверью.

— Ты действительно хотела спать в своей кровати? — Спросил он, скрестив руки перед голой грудью, прислонившись к дверной раме.

Проклятье.

Как могло что-то, неважно, что он делал, быть таким привлекательным и посылать искры по моему телу без его прикосновения.

— Вообще-то, нет.

— Хорошо, потому что я больше не позволю тебе там спать.