Сверхдержава

– Отпустят, – уверенно сказал Агрегат. – Они хорошие ребятки. Их порасспросят, что к чему, а потом отпустят. Еще и благодарность объявят – за то, что не дали распоясаться преступным элементам. Я слышу переговоры, вот в чем дело, золотые мои ребятки. Я прослушиваю отсюда всю зону, и слышу переговоры полиции – слышу не хуже, чем вас, дорогие мои. Они уже разговаривают с нашей Настей. Она объясняет им, как добраться до гнезда животрупов. И сейчас они поедут туда. Наши ребятки нужны полиции – чтобы побыстрее выловить этих бандитов. А потом наших ребяток отпустят.

– Что делать, Салем? – Чингис посмотрел на Салема. – Ты у нас самый умный, решать тебе.

– Самый умный у нас он, – Салем показал на стекло, из-за которого призрачной фигурой высвечивался Агрегат. – Я всегда делал то, что говорил он. И он всегда оказывался прав.

– И что? – зловеще поинтересовался Крюгер. – Что посоветует нам уважаемый господин Агрегат? Сдаться? Поднять лапки и подставить свою задницу уродам из чумной полиции?

– Они не уроды, – голос Агрегата выражал абсолютное спокойствие. – Они такие же чумники, как и все мы. Только они облечены властью – чтобы негодяи и подонки не мешали вам, дуракам, любителям мескалина, жить спокойно, жрать свои отбивные и совокупляться на полу танцплощадки. Вы выйдете наверх и спокойно подойдете к полиции. Максимум, что вам придется сделать – провести пару часов в участке и написать объяснительную. Чумную полицию обмануть нельзя – у них свои методы проверки. Даже если вы будете доказывать им, что вы – закоренелые преступники, они вам не поверят. Дадут вам пинка под жопу – идите-ка себе домой, ребятки. Вы их не интересуете.

– А мне что делать? – тихо спросил Краев.

– То же самое.

– Я хочу остаться здесь, в четвертой зоне! Здесь мой дом! – Краев взял руку Лизы и она тут же вцепилась в него горячими тонкими пальцами. – Здесь – единственное место на этой сумасшедшей планете, где я хочу жить!

– Ты – гражданин России?

– Да!

– Тогда не вижу особых проблем. Конечно, поначалу тебя депортируют в Москву. Там ты встретишься со своим старым приятелем Жуковым. Я думаю, он предложит тебе работу рядом с собой – он до сих пор дышит к тебе неровно. Но если ты, старый влюбленный хрыч, откажешься, то без проблем вернешься сюда, в четвертую зону, потому что Жуков сделает для тебя все, что ты захочешь. У тебя здесь уже есть друзья. И работа тебе здесь найдется. И, конечно, здесь есть твой Лисенок. Я сам благословлю вас. Посетите меня, механическую развалину?

– Посетим, – растроганно пробормотал Николай.

– Только больше не делай глупостей. Кража документов у мертвого полумеха – это запредельный идиотизм. Надо знать меру.

– Хорошо… До встречи.

– Так. – Салем поднялся на ноги. – Пойдемте, братья-сестры.

– Ты врешь! – Крюгер подскочил вдруг к стеклу, едва не боднув его головой. – Ты хочешь подставить нас, Агрегат! Я не пойду к этим! Понял, да? Баста!

– Спокойно. – Тяжелая ладонь Салема опустилась на плечо Крюгера. – Я знаю Агрегата уже шесть лет. Шесть. Ты – только год. Агрегат никогда не продавал нас. Он вообще никого не продает, для него это уже не имеет смысла. Мы сделаем так, как он сказал.

Крюгер дернулся плечом, яростно сверкнул глазами. И промолчал.

* * *

Они вылезли из канализационного люка, пошатываясь от усталости и щурясь от яркого солнечного света. Николай держал за руку Лизу. "Всё, – думал он. – Всё, всё, всё! Хватит! Наступает развязка этой дурацкой истории. Хватит прятаться от самого себя. Я хочу стать тем, кто я есть на самом деле – обычным российским чумником. Я хочу жить в этом городе, в комнате с синими стенами и белым пароходом, нарисованным на стене. В комнате со звездами на потолке. В комнате с Лизой. Пусть дети наши будут чумниками – значит, такова судьба. Мне никогда не хотелось завести детей, но теперь я хочу этого больше всего на свете. Я помолодел здесь, я стал здесь живым – а значит, это мое место. Я буду есть ананасовые пончики и трепаться с Петей Стороженко об искусстве. Я даже возьму бульдозер, расчищу новую площадь и назову ее своим именем. Или именем Лизы – она больше этого достойна. Мы изваяем ее памятник – конечно, в обнаженном виде. Пусть все любуются на ее красоту. И я не буду больше врать. Я стану самим собой"…

Полицейский эмобиль лениво вылез из-за угла и остановился. Шорох раздался за плечом. Краев оглянулся – Крюгера как ветром сдуло. Упрямый парень. Ладно, это его дело. Дверцы машины скользнули вверх и оттуда выгрузилось пять человек. Полный комплект. Все они выглядели как близнецы – одинаковые костюмы из переливающейся зеленой ткани, белые перчатки, высокие черные ботинки. На головах – круглые шлемы с непрозрачными стеклянными забралами. Трое в переднем ряду выставили перед собой шокеры. Двое сзади были безоружны.

Салем остановился, спрятал руки в карманы. Сумку свою он спрятал где-то по пути – не хотел, видимо, светиться с оружием. Страшное напряжение было написано на лице Салема – оскаленные зубы, веко, подрагивающее в нервном тике. Не похож он был на человека, готового безропотно покориться своей судьбе.