Сверхдержава

Краев все уже решил – так, как только и мог решить. И теперь ерзал на сиденье, стараясь не выдать нетерпения. Косился исподтишка на Татьяну – не заметила ли чего? Нет, спокойно вела машину. Двигатель тихо завывал под капотом – старый бензиновый друг. Интересно, сколько еще осталось до аэропорта? Эй ты, в наушнике! Ты заснул там, что ли?

– Пока я не могу узнать, что ты решил. – Голос пробудился снова. – Но скоро я это узнаю. Слушай, Краев. Если ты решился остаться в России, ты должен отключить маячок. Твоя машина снабжена устройством, посылающим радиосигналы – те, кто высылает тебя сейчас за границу, следят за тобой. Кстати, такой же маячок имеется в твоем теле – я не знаю, где именно, где-то под кожей. Потому тебя так легко нашли в чумной зоне. У тебя должен быть приборчик. Тот, который подарил тебе Салем. Надеюсь, его не отняли?

Краев поднял левую руку и посмотрел на часы. С виду – обычные механические, с маленьким калькулятором ниже прямоугольного циферблата. Последний подарок Салема. Салем снял часы со своего запястья и отдал Краеву в подземелье перед тем, как они вылезли на поверхность и пошли сдаваться. "На память, – сказал тогда Салем. – Береги эти часики. Глядишь, пригодятся"…

Вот и пригодились.

– На правой поверхности часов, сбоку, есть небольшой паз. А в нем – рычажок. Нажми на него пальцем, отведи до упора вниз, а потом на себя. Пока не щелкнет. Ты понял? Повторяю…

Николай уже понял. Уже выполнил действие. Прислушался внимательно – не изменилось ли что-нибудь? Не перестал ли пищать проклятый силиконовый чип, запущенный ему куда-то под кожу. Но что он мог услышать?

Услышал. Услышал удовлетворенный вздох в наушнике и даже уловил радостные отдаленные восклицания – совсем уж на заднем плане. Человек, который давал указания Краеву, был не один. Там была целая команда. И все они переживали за Краева.

Кто это? Кто? Николаю не терпелось увидеть их. Убедиться в том, что он не одинок в этом мире.

– Молодец! – сообщил голос. – Я верил, что ты решишься. Ты отключил маячки. Правда, я теперь не вижу твою машину, но приблизительно представляю, где она находится. Теперь все зависит только от тебя. Тебе нужно как можно скорее убраться с этой автострады, иначе тебя выловят.

"Спасибо за совет! – подумал Краев. – И как же я это сделаю? Выскочу на полном ходу и побегу, петляя, как заяц?"

– Сейчас ты отключишь радио и коммутаторы своей сопровождающей. Нажми три раза кнопку "9" на калькуляторе. Быстрее, иначе ей прикажут остановиться! Быстрее!

"Ага. Вот кнопочка. Малюсенькая, черт бы ее побрал. Пальцем не попадешь". Краев, покрываясь холодным потом, полез в карман пиджака. "Ручка, где чертова ручка? Вот она! Раз, два, три! Ф-фу"…

Татьяна недоуменно закрутила головой, постучала пальцем по сиреневой клипсе на своем ухе. Оглянулась на Краева.

– Музыка выключилась. Рихард, это ваша работа? Что вы там такое делаете?

– Ничего.

– Вы ведете себя подозрительно, – заявила девушка. – Что вы там нажимали? Я все видела!

– Откуда я знаю, что у вас там случилось, с вашей музыкой? – сварливо заявил Краев. – Может быть, батарейки сели?

– Какие батарейки? – Татьяна торопливо перестраивалась в правый ряд. – Все, с меня хватит. Вы опять ведете себя неправильно!

– Я всегда веду себя неправильно, – зловеще произнес Краев, доставая нож из голенища. – Я не могу вести себя правильно, овечка моя ненаглядная. – Лезвием ножа выскочило у самого бока девушки. – Потому что я не "правильный". Я – чумник! Поняла?

– Да, – пискнула девушка, едва не падая в обморок.

– Э, милая, не вздумай отпустить руль – костей не соберем! Ровнее, ровнее давай! Дуй по правому ряду, и не дергайся – ограду зацепишь. Скорость не снижай. Вот, молодец!

Он положил левую руку на ее голое колено, она болезненно вздрогнула от его прикосновения. Нож находился теперь между бедер девушки, внимательно заглядывал под ее короткую юбку острым своим кончиком.

– Не нравится, когда над тобой совершают насилие? – поинтересовался Краев.

– Не нравится, – буркнула Таня. Не так уж она была и труслива. Упрямо сжала губы, откинулась назад – подальше от ножа. Вела машину ровно и быстро. Быстрее, пожалуй даже, чем до нападения. Хотела скорее добраться до аэропорта?

– Мне тоже не нравится насилие. А то, что ты везешь меня сейчас в Шереметьево, и есть самое настоящее издевательство. Насилие надо мной – в грубой, извращенной форме.

– Вы что, не хотите вернуться домой?

– Хочу. Но Германия – не мой дом. Мой дом – Россия.

– Вы русский?

– Да.

– Николай! – голос снова зазвучал в ухе. – Сейчас будет авторазвязка. Надо будет съехать с виадука вправо, потом – по большому кругу, до указателя на "Справедливость". Там снова свернете и поедете под указатель.

– Вон виадук. – Краев показал рукой вперед. – Там возьмешь вправо. Потом объясню.