Сверхъестественное. Как актеры и фанаты помогли друг другу уничтожить внутренних монстров

Актеры продолжали соглашаться на интервью, несмотря на то что мы с Кэти неоднократно давали понять, что мы являемся журналистами-любителями. Во время одного из наших первых визитов в «зеленую комнату» (помещение, куда актерам разрешают ходить, а поклонникам – нет) мы с Кэти нервничали. Я изо всех сил старалась выглядеть так, будто мне здесь самое место (хотя и чувствовала, что это совершенно точно не так), пока наш собеседник болтал с кем-то из своих друзей. На заднем столике стоял графин с вином, и я небрежно налила себе очень много.

– Что ты там делаешь? – прошипела Кэти.

– Выпью немного вина, – прошипела я в ответ. – Разве это не очевидно?

– Это бурбон, дурочка, – слишком громко сказала Кэти, выхватывая у меня из рук огромный стакан. – Если ты выпьешь все это, то вырубишься, – продолжила она, закатив глаза для убедительности.

И она была права. Я всегда слишком легкомысленна. А спиртное, явно было дорогущим, а потому я бы в жизни не смогла себе его позволить. Попытка вылить все из стакана обратно в графин у меня не увенчалась успехом.

Позже тем же вечером я порадовалась этим словам Кэти, потому что была достаточно трезвой, чтобы запомнить, как Дженсен Эклз дразнил нас своим странным умением косить одним глазом (единственный раз в моей жизни, когда я сказала ему, чтобы он отстал от меня). Мы также стали свидетелями того, как Джаред Падалеки завел себе аккаунт в Twitter, что оказалось довольно важным событием для всего фандома «Сверхъестественного». Нам даже удалось взять довольно неплохое интервью.

По мере того как мы делали ошибки и продолжали свои неуклюжие попытки провести исследование, наша книга начала обретать форму – необычную форму, которая смущала большинство потенциальных издателей. Несмотря на рассказы интервьюируемых и уверенность в нашем фандом-сообществе, мы получали множество отказов. В конце концов небольшая издательская компания академических книг согласилась рискнуть. И так появилась наша первая книга. Наша первоначальная идея состояла в том, чтобы написать книгу-гибрид: книгу, которая рассказывала настоящую, радостную историю о том, каково быть фанаткой, наряду со всеми исследованиями, которые мы провели о психологических преимуществах фанатства. К сожалению, хотя мы знали по личному опыту, что фанаты умны, расчетливы и любознательны, никто не верил, что фанаты и ученые будут читать одну и ту же книгу и получать от нее удовольствие. Тем не менее нам удалось вставить несколько явно неакадемических анекдотов в свою первую книгу Fandom at the Crossroads (досл. «Фандом на перекрестке». – Прим. пер.). Фандом также научил нас нарушать правила, чтобы наши голоса были услышаны, что очень пригодилось.

Издательство было настолько малоизвестным, что мы не были уверены, что кто-нибудь когда-нибудь вообще прочтет эту книгу. И все же я поняла, что это не так важно, как нам казалось сначала. Эта книга была любовным письмом: к фандому с его женским сообществом и призывом быть самими собой; и к «Сверхъестественному», которое так вдохновляло нас. Даже если ее никто не читал, то, по крайней мере, мы сделали то, что собирались сделать: сказали то, что хотели сказать.

Я принесла копию книги на автограф-сессию на следующей конвенции по «Сверхъестественному», положив ее перед Дженсеном.

– Это вам, – сказала я относительно спокойно. Так же спокойно, как я всегда веду себя рядом с мистером Эклзом. – Большое спасибо за все интервью, которые вы нам дали.

Дженсен поднял голову, и его большие зеленые глаза заставили меня остановиться и пристально посмотреть в них, потому что, блин, как тут устоишь.

Затем он подтолкнул книгу через стол обратно мне.

Я застыла в ужасе, меня даже начало мутить. Неужели ему не нравится сама идея этой книги? Неужели он пожалел, что дал нам эти интервью? Как я переживу этот отказ?

– Знаешь, – сказал Дженсен, не обращая внимания на мой приступ паники, – за эти годы я дал тебе много автографов.

Я кивнула, у меня застрял ком в горле, и я не могла говорить.

Дженсен спокойно открыл книгу на первой странице и посмотрел на меня. Он указал на страницу и улыбнулся.

– Думаю, самое время, чтобы и ты оставила мне автограф.

Если бы существовала награда за сохранение самообладания при невозможных обстоятельствах, я бы ее получила. Прилив облегчения, нахлынувший на меня, наполнил мои глаза слезами, так что я едва могла видеть страницу, на которой он хотел, чтобы я расписалась. Мои пальцы дрожали, когда он протягивал мне маркер, с помощью которого раздавал автографы, и каким-то образом мне удалось написать свое имя, вероятно, неразборчиво.

Дженсен взял книгу и положил рядом с собой. Кажется, он поздравил меня, но к тому времени я уже почти ничего не видела и не слышала. Я понятия не имею, что пробормотала в ответ и как вернулась на свое место. Если бы кто-нибудь сказал мне в начале этого сумасшедшего путешествия, что Дженсен Эклз попросит у меня автограф на книге про «Сверхъестественное», которую я написала, я бы предложила им пройти курс психотерапии, поскольку они явно жили в мире фантазий.