Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)

— К бою! — заорал Долгопупс, перекрикивая Винчестеров.

— Я вам покажу кузькину мать! — верещал Клаус, махая проводом микрофона, как лассо.

— Um Freiheit und Leben! — рявкнул Люцифер, вспомнив, что он Сатана, а не нежный соловей на васильковом поле. — Няшки! К оружию!!!

— Я таких как ты, гнида безносая, на Импале каждый месяц по три штуки давлю, — гаркнул Дин, швырнув цыганенку в рожу жирный беляш.

Темный Лорд взмахнул было палочкой и почти выдавил из себя: „Авада Кедавра, бля!“, как Гарри Поттер, повинуясь патриотическому порыву и пендалю Снейпа, рухнул на землю, отряхнулся и принял позу каратиста.

— Поттер жив! — ахнул Стефан.

— Ёпрст, — прошептал Сэм.

— Деньги за поминки не верну, мы их потом пропьем, — предупредила Виктория и, натянув противогаз на себя и Холмса, достала невесть откуда бутыль Самогонки Сатаны.

— Поттер, сука! — орал Темный Лорд, топая от негодования ногами.

Но Гарри, вскинув кольт, принялся палить в воздух. Очкастый символ восстания был жив, здоров и готов к бою.

И бой начался.

Окрыленные неубиваемостью шрамоголового Поттера, воины Хогвартса с новыми силами принялись восстанавливать справедливость. Громче всех орал кровожадный гангстер из Гриффиндора, Невилл Долгопупс, вооружившись волшебной палочкой, однако, будучи не самым крутым „ведьмаком“, просто тыкал ею в глаза супостатов. Деймон Сальваторе, вспомнив свой розовый пояс по каратэ, лихо махал руками и ногами, раскидывая вампиров Аро в разные стороны.

Самогонщица взгромоздилась на Гремучую Иву и, щедро поливая врагов Самогонкой Сатаны, гоготала в противогаз. Дин Винчестер, перезарядив дробовик, вспрыгнул на капот Импалы и принялся обстреливать всех в радиусе ста метров (три раза попал в Люцифера, но тот не обиделся).

Няшки похватались за оружие. Кое-где мелькал топор Макнейра и безумная рожа Беллатрисы, где-то мягкой походочкой расхаживал богемный Люциус с венком из васильков на голове, тыкая заточкой в бочину каждого приближающегося солдата Темной армии.

Драко Малфой, порвав тельняху на груди, испустил боевой клич и кинулся избивать уже порядком помятого Аро. Гермиона Грейнджер бегала вокруг замка и орала, что все они покойники.

Стефан Сальваторе швырял из окон своей библиотеки тяжелые книги на головы захватчиков.

Гриндевальд убегал от своего же Глиста ГМО. Дамблдор же махал джедайским мечом, но, устав на пятой минуте, задумчиво протянул:

— Чет я притомился. Когда обед?

— ОБЕД! — заорал Сэм Винчестер, выкатив огромную кастрюлю с супом на дорогу. — Обед!

— Горячее подвезли! — обрадовался Дин, с готовностью достав ложку.

— Ребекка, где винегрет? — надрывался Клаус, отшвырнув от себя обмякшее тело какого-то плохиша.

— Майонез не забудьте! — крикнул генералиссимус.

Война войной, а обед никто не отменял. На ходу жуя харчи, солдаты, чавкая и глотая горячий супчик, не потеряли бдительность и продолжали уклоняться от летящих в них заклинания и колюще-режущих предметов.

Но только Гарри Поттер не ел.

Его вообще не было видно. Как и цыганенка.

— Сдавайся, Поттер! — верещал Темный Лорд, вскарабкавшись на покатую крышу замка.

Неугомонный Гарри, с ловкостью подвыпившего Человека-паука, бегал по крыше и сыпал в своего злейшего врага заклятиями и жменями семок, которые завалялись в его карманах.

— Ты умрешь, цыган! — крикнул в ответ Гарри и, достав кольт, выстрелил, но не рассчитал силу отдачи и…свалился с крыши.

Но судьба не спешила отпускать Гарри Поттера в объятия смерти. Невесть откуда раздался писк и звон погремушки и в ту же секунду Гарри приземлился на страшную голову Глиста ГМО.

— Молодец, Гаврюша! — крикнул Гарри, и Глист, мотнув головой, снова закинул его на крышу.

Волан-де-Морт, гневно сплюнув на землю, снова вскинул волшебную палочку. Гарри хотел было ответить атакой на атаку, но тут до него дошло, что в процессе падения он не удержал Кольт Гриффиндора…

— Бля, — сокрушенно взвыл Гарри. – Ну, эээ… Экспелиармус!

А пока на крыше разворачивался роковой махач, солдаты не сидели без дела.

Белла Свон, хохоча аки накуренный ишак, махала вилами, загоняя в угол стерву, которая, демонстрируя все свои навыки колдунства, особо не справлялась с ситуацией, потому как удар вилами наносит урона больше, чем даже самое сильное заклинание.

— Не зря тебя Эдвард бросил! — яростно заорала Гермиона, глядя на перекошенную рожу Беллы.

Белла завизжала и подняла вилы над головой.

— Не тронь стерву! — вдруг заорал кто-то и в ту же секунду в Беллу полетел кирпич.

Кэтрин Пирс, вооружившись еще одним кирпичом, метко запустила его Белле в голову, но чугунный череп мисс Свон не пострадал нисколько, несмотря на то, что голова бесспорно была ее слабейшим местом.

— Кефирчик, запомни, никогда нельзя лезть в бабскую драку, — изрек трудовик, дернув за руку побежавшего было геройствовать Малфоя.

И был абсолютно прав. Бабы дрались не на жизнь, а на смерть. Наконец, когда Белла, вскинув вилы уже над Кэтрин, загоготала что-то злорадное, Гермиона, спохватившись, схватила пущенный ранее в злодейку кирпич и со всей дури вмазала ей по затылку.

Белла свела глаза в кучку и повержено рухнула на пол.