Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

На работе многие считали Мишель героиней, но о себе она говорила словами из приведенного выше списка, особенно такими как «виноватая» и «чокнутая». «Если бы люди знали о моей истинной жизни, — сказала она на раннем этапе психотерапии, — они, вероятно, решили бы, что мне надо найти Бога, или хотя бы, знаете, какое-то лекарство или что-то в этом роде». Услышав это, я спросила Мишель, как спрашивала раньше многих сверхнормальных клиентов, считала ли она когда-нибудь себя человеком с устойчивой психикой. Или просто сильным человеком. «Знаете, психологически устойчивые люди не дремлют на кладбищах, — уверенно и горько ответила она и добавила то, что я уже слышала прежде много-много раз — И сильные люди не нуждаются в психотерапии».

* * *

По мнению психолога Эдит Вайскопф-Джолсон, самая большая трагедия для любого человека, с которым приключилась какая-то беда, заключается в том, что он «не только несчастлив, но и стыдится быть несчастным»[518]. Для Мишель тот факт, что она боролась с депрессией и тревогой, судя по всему, служил лишним подтверждением — с медицинской точки зрения, официально, — что она все время была права, считая, что с ней что-то не так, что она и правда не такая, как все. А между тем, хотя Мишель, безусловно, пережила в детстве серьезный стресс, она не уникальна.

По результатам соответствующих исследований более половины американцев[519] сталкиваются в детстве с теми или иными неблагоприятными обстоятельствами, и у около половины на каком-то этапе дальнейшей жизни выявляются признаки психического расстройства. На первый взгляд, люди с проблемами психического здоровья по определению не могут считаться психологически устойчивыми, однако это не так. Быть психологически устойчивым значит «хорошо адаптироваться после пережитых неблагоприятных жизненных обстоятельств»[520] — что вовсе не означает отсутствия чувств и эмоций, — и во многих смыслах Мишель адаптировалась вполне успешно. Она окончила колледж с отличием и получила степень магистра в области уголовного правосудия. На работе она делала много добра для многих людей, а по выходным с большим успехом играла в поло.

Со стороны женщина казалась образцом психологической устойчивости, но внутри сильно страдала, что бывает довольно часто. Согласно определению Американской психологической ассоциации, равно как и результатам многих исследований, «путь к психологической устойчивости обычно лежит через серьезные эмоциональные страдания»[521]. Иными словами, боль и борьба почти всегда являются неотъемлемой частью неповеданной истории о неблагоприятных жизненных обстоятельствах и психологической устойчивости. Когда я спросила Мишель, стала бы она меньше уважать своих клиентов, узнав, что они обратились за помощью к психотерапевту, что она, в сущности, довольно часто советовала им сделать, девушка ответила: «Нет, конечно же нет. Но ведь люди, с которыми я работаю, получили настоящие травмы. То, что пережила я, ничто по сравнению с их бедами».

Человеческий мозг одинаково воспринимает и анализирует любые угрозы[522], будь то змея, пистолет, пьяный родитель, медведь, грузовик насильника, дикие вопли родной сестры, угрожающий хмурый взгляд матери и тому подобное. На разные стрессоры реагируют одни и те же зоны мозга. Любой опыт, который воспринимается как потенциальная опасность, активирует амигдалу и заставляет реагировать либо вступлением в сражение, либо бегством. Но если амигдала, независимо от причины, активируется слишком часто или постоянно пребывает в состоянии повышенной бдительности, мы подвергаемся слишком сильному воздействию собственных гормонов стресса, которые, по сути, отравляют наш организм. В результате механизм адаптации, призванный спасать нам жизнь, может привести к серьезным заболеваниям[523].