Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02

Удивительное это было чувство. Мы сидели в полной тишине, нарушаемой лишь шумом ветра. Стрельба внизу прекратилась. Мы знали, что миллионы глаз прикованы к нам. Я чувствовал, как во многих из них роились паразиты, которые превратили людей в «зомби», поэтому и сигналы от них шли совершенно непохожие на обычную человеческую реакцию: было в этих сигналах что-то холодное, безразличное.

И тут Флейшман нажал кнопку управления за фотонными парусами — те начали медленно раскрываться. Должно быть, картинка получилась впечатляющая: из хвостовой части корабля стали выползать огромные серебристые крылья и расширяться на глазах до тех пор, пока не стали раза в четыре больше самого корабля — их площадь достигала восьми квадратных миль. Теперь мы выглядели словно чудовищное черное насекомое со сверкающими, почти прозрачными крыльями.

Надо заметить, что между нами и нашими «зрителями» возник такой тесный контакт, который возможен лишь в театре между актером и залом. Поэтому мы тут же уловили волну изумления, смешанного со страхом.

Когда мы величаво поплыли над полем боя, в настроении воюющих сторон почувствовалась перемена. Они все еще зачарованно наблюдали за огромной серебристой штуковиной в небесах, но их интеллект в этом уже не участвовал. Стоит ли удивляться, если люди уже больше часа не отрывали взгляда от одной точки, их глаза просто устали от солнечных бликов на фотонных парусах.

В общем, эффект был именно таким, какого мы добивались. По мере того, как мы медленно уплывали в сторону и шли на снижение, солдаты следили за этим перемещением, словно в гипнотическом трансе — да так оно и было. Группа Райха контролировала плавность спуска, поскольку ветер постоянно угрожал перевернуть корабль, стоило лишь на мгновение ослабить контроль.

Остальные сорок членов команды соединились в телепатическую параллель. Те, кто наблюдал за нами с земли, полностью находились в нашей власти, будто ребенок, увлеченный сказкой. Я заметил еще одну любопытную деталь — что-то подобное я всегда подозревал: наши зрители тоже были телепатически связаны друг с другом, их объединил общий интерес к нам. Теперь понятно, почему такой опасной бывает возбужденная толпа. Собравшиеся вместе людские массы в процессе вибраций вырабатывают определенную телепатическую энергию, но делают это по-топорному, несогласованно; следствием этого являются акты насилия, необходимые толпе, чтобы разрядить напряженность.

Но эта возбужденная толпа была в нашем полном распоряжении — словно огромный единый разум, подчинившийся нашей власти. Все внимание толпы поглощал гигантский насекомоподобный объект, который на глазах медленно приземлялся. Пока люди находились под гипнозом, им можно было внушить что угодно.

Следующая часть операции была полностью на моей совести. По сути дела, сознание каждого из глазевших на нас снизу служило телеэкраном, и я для них был главным передатчиком. И на этих экранах появилась информация: с двух сторон корабля открываются огромные двери. И вот из этих дверей — высотой больше тысячи футов — выходят лунные пришельцы. Пришельцы эти высотой тоже больше тысячи футов. Напоминают они насекомых, цвета зеленого, ноги у них длинные и как у саранчи, а лица их — как лица человеческие — с огромными носами и маленькими черными глазками. Пришельцы Передвигаются рывками, будто не привыкли к земному притяжению. А еще у них на ногах когти, как у птиц.

Гигантскими прыжками пришельцы двинулись навстречу застывшим солдатам. Тут я стал транслировать волны жуткой паники и видения страшных разрушений. Одновременно я снял оцепенение, в котором эти люди беспомощно наблюдали за происходящим. И народ бросился врассыпную. Меня так неприятно обдало волной их почти животного ужаса, что пришлось прервать телепатический контакт — пусть себе бегут.

Никто даже не оглядывался — люди тысячами падали под ноги бегущим следом, их затаптывали насмерть; позже выяснилось, что в этой давке погибла чуть ли не четверть солдат. Появись в тот момент настоящие пришельцы — им не удалось бы вызвать большего хаоса.

Не дай Бог пережить такое… Позже я еще несколько недель вспоминал об этом, и всякий раз во рту появлялся омерзительный привкус. Увы, такая акция была необходима. Она раз и навсегда положила конец войне. С этого момента и Гвамбе и Хэзард перестали существовать как лидеры. На них никто больше не обращал внимания, обоих диктаторов просто забыли. Война стала лишь дурным сном, от которого все пробудились, она казалась детской игрой, а всякой игре приходит конец. В течение трех дней войска ООН, которые действовали в контакте с президентом США, смогли арестовать тысячи солдат из разбежавшихся армий — среди арестованных оказались и Гвамбе с Хэзардом. (Последнего вскоре застрелили «при попытке к бегству», а Гвамбе упрятали в приют для умалишенных в Женеве, где он и умер год спустя.)