Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02

Аналогичный пример в истории литературы уже был: фантастика романтиков первой трети XIX века, давно, казалось бы, «умершая» и «исчерпанная», помогла в свое время такому титану, как Ф. М. Достоевский. В душе любого человека есть тот невостребованный «иррациональный остаток», который не может проявиться вовне в повседневной работе или общении. Но вот пошли разговоры, появились проекты (Фурье, Петрашевский и др.) преобразования общества на социалистических началах. Несомненно, в ходе такого переустройства этот «иррациональный остаток» не может не проявиться, а в иные исторические моменты не может не играть главной и определяющей роли. Но как художественно исследовать его, если Достоевский сам у себя, в своих глубинах души, хорошо его чувствовал, а у других людей в повседневной жизни обнаружить его было невозможно?.. На помощь пришла фантастика, те наработки в области фантастики, которых в изобилии было более всего у немецких романтиков. Философски обобщив и переработав в соответствии со своими принципиально новыми целями методы романтиков, используемые при создании фантастических образов, Достоевский решил в «Двойнике» эту задачу. И с «Двойника» начинается гениальный фантаст Достоевский. Его открытие, что душа человека далеко не исчерпывается повседневной работой или общением людей (т. е. нахождение конкретных художественных средств для показа соответствующих процессов в конкретной душе) сопоставимо по своему всемирно-историческому значению с открытием неевклидовых геометрий в математике. Но без использования фантастики такое открытие в литературе никогда бы не состоялось. И позднее Достоевский недаром называл свой метод «фантастическим реализмом» — фантастику он применял всякий раз там и тогда, где и когда все традиционные способы изучения жизненных явлений оказывались бессильными. Этим и объясняются его глубочайшие прозрения, до сих пор изумляющие нас…

И я думаю, что и в будущем фантастика не раз еще сыграет не менее важную роль в истории литературы. И рано или поздно должен появиться гений, который использует наследие современной «научной фантастики» в чем-то аналогично использованию Достоевским фантастики романтиков — для нового рывка, для выхода на новые рубежи, завоевания новых, недоступных ранее возможностей… Так что напрасно специалисты пугают нас деградацией или вообще гибелью фантастики. Фантастика бессмертна, и пределу ее совершенствования нет.

Николай Яковлев

Тюменская область, г. Заводоуковск.