Сверхновые сказки не нашего времени

Мы попрощались, я в последний раз взглянул на его череп и обомлел: вокруг швов копошились мелкие чёрные точки. «Господи, муравьи!» Муравьи заполнили всю впадину, из их кучи стала вылезать лягушачья лапа, и тут я не выдержал – вскрикнул и отвёл взгляд. Но тут же устыдился и снова посмотрел на пациента. Он глядел на меня ясными глазами. Череп абсолютно нормальный, если не считать вмятины, и швы еле заметны. Я пошел к полуоткрытой двери, как вдруг заметил там внизу большую лягушку, скорее, жабу. Вид сзади. «Вот чёрт! Наведённая галлюцинация!» – подумал я, а галлюцинация повернула голову и сказала:

– ПОЙДУ, ПОЛЕЧУ СОСЕДА. ПОКА, КОЛЛЕГА, ЕЩЁ УВИДИМСЯ!

Из-под одеяла доносится хихиканье: «Но это же смешная сказка, а не страшная!» «Нет, страшная, – не соглашаюсь я. – Всё было так на самом деле. Именно так!» Молчание. Потом: «А что было дальше со стариком? Он выздоровел?» Я отвечаю честно: «Не знаю. Я больше не приходил туда. Не мог себя заставить… А теперь всё! Спи!»

Я решительно закрываю дверь в комнату дочери, пересекаю тёмную гостиную и вхожу в нашу спальню. Мягкий свет. Жена, полусидя, читает в постели. Она поднимает глаза от книги и устало улыбается мне: «Уложил?» «Уложил». «Тогда забирай свою подружку и давай спать, наконец». Я быстро снимаю со своей подушки жабу и отношу её в террариум. Она широко, во весь свой жабий рот улыбается мне и говорит:

– СПОКОЙНОЙ НОЧИ!

Такое время

Он сидит на скамейке, вытянув вперёд ноги в заляпанных весенней грязью кроссовках. Ноги дрожат. «Всё-таки я сегодня перебегал» – думает он. А всё потому, что бег так хорошо снимает страх и отчаяние, особенно если в ушах у тебя капельки наушников, откуда прямо в ухо льётся увлекательная история. Но сейчас плеер выключен, и человек на скамейке напряжённо прислушивается и просматривает обе стороны длинной аллеи, чтобы нырнуть в лес при появлении группы людей (они всегда группами!) в чёрной форме. Он так напряженно вслушивается и всматривается, что замечает рядом другого лишь когда тот спрашивает: «Можно присесть?»

Олег кивает: человек кажется неопасным, даже симпатичным. Незнакомец опускается на дальний конец скамейки, а Олег оценивает, возрастает ли опасность? Если появится полиция, двоим легче будет их заморочить? Или не легче? Он уже склоняется ко второму варианту и начинает подниматься, когда незнакомец спокойно советует:

– Лучше останься. Надо поговорить. Расслабься: полицаев в этом районе сейчас нет, и еще долго не будет.

Олег почему-то верит и опускается на скамейку, с интересом вглядываясь в незнакомца. Просто человек, и одет просто – потёртые джинсы и футболка.

– Кто вы? О чём поговорить? И почему на ты: мы разве знакомы?

– Я Скаут, а ты – Олег. Теперь мы знакомы, а «ты» для сокращения дистанции. Хотя тебе, как потенциальному самоубийце должно быть всё равно, на «ты» или на «вы». Хорошо, что пока не всё равно.

Олег ошалело смотрит на него. Он никому этого не говорил, да и некому было. Последние три года, после закрытия его лаборатории, он провёл в абсолютном одиночестве. Он, конечно, пробовал продолжать работать: писал статьи и даже начал книгу. Но без особого энтузиазма: научная работа требует среды, живой среды соратников и оппонентов. Без неё – как в безвоздушном пространстве, даже при наличии интернета. Впрочем, и через интернет сейчас опасно. Был бы помоложе, уехал бы за границу вслед за своими аспирантами, работал бы в новом коллективе, под руководством… Нет, ему поздно работать под руководством. Как и его бывшим коллегам, с которыми он давно потерял связь. Кто-то уехал за рубеж к семье, кто-то спился, кто-то просто умер в последнюю эпидемию, как родители Олега. Свою семью он так и не завёл. Спиваться не хотел.

– Предлагаю отложить, – бодро продолжает Скаут. – Предлагаю другой вариант, поинтереснее.

И начинает рассказывать о некоем проекте, цель которого – освоение новой планеты. Планета земного типа, но без разумной жизни. Зато неразумной – море пруди, и все очень агрессивные.

– Поэтому начинаем с постройки сети коммуникаций, попросту дорог, – говорит Скаут. – Работают бригады лесорубов, оградителей и дорого-укладчиков. Самое опасное – вырубать просеку. Однако это же и самое интересное – бригада пробивается как по вражеской территории. «Один за всех, все за одного!» Конечно, не научная лаборатория, но мозги в этой ситуации очень нужны. Ты нам нужен.

Олег поражён, и не столько фантастичностью проекта (сойти с ума – вот этот четвёртый вариант для отставных учёных он раньше не рассматривал), сколько тем, что он ещё кому-то для чего-то нужен. Скаут улыбается:

– Именно так! Если хочешь попробовать – контракт на шесть месяцев, с правом продолжения. И должен предупредить, до этого права доживают не многие. Но тебе ведь это не так уж и важно? Зато гарантирую интересную жизнь и сплоченный коллектив. Ну как, по рукам?

Он протягивает руку ладонью вперёд, и Олег без колебаний бьёт по ней своей ладонью. Он не чувствует себя сумасшедшим, а если это игра – то занятная. Почему бы и не поиграть?

*****