Сверхновый Иерусалим

Аппаратура «Минни» была гораздо хуже тех устройств, которыми пользовался толстяк, четвертую планету капитан видел неотчетливо, но некоторые признаки указывали на то, что они сорвали джекпот. Поэтому голоса у членов команды срывались, а пальцы дрожали. И особенно у Адиля, который вообще ничего не видел из машинного отделения и лишь умолял:

– Толстый, говори!

– Зачем обнадеживать? – ехидно поинтересовался Кан, с удовольствием измываясь над несчастным механиком.

– Ты сам упомянул шампанское!

– Пить захотелось.

– Сол! – в два голоса взвыли Дженкинс и Дауд. – Сол!!

Но тот остался невозмутим.

– Денни, надеюсь, ты изменил курс?

– Разумеется!

Приказ бортовому компьютеру капитан отдал сразу, как только Кан заговорил о шампанском.

– Системники работают на полную, – вставил свое слово Адиль. – Долетим за секунду!

– Ну, не за секунду, конечно, – протянул Дженкинс, глядя на панель управления. – Полтора часа.

Но механик его не услышал.

– Я куплю себе луну, – мечтательно произнес Дауд. – С подземным океаном, разумеется…

– Из метана? – нервно хохотнул Денни.

– Да из чего угодно! – отмахнулся Адиль. – Подойдет любой океан, если больше никого не будет. Я куплю луну для себя и стану наслаждаться тишиной.

– Иногда я буду залетать в гости, – пообещал капитан. – На своей яхте.

– Межзвездной?

– Конечно.

– В любое время, дорогой, только пусть Сол скажет, что не ошибся.

– Я… – послышался голос толстяка. Дженкинс и Дауд мгновенно смолкли и стало слышно, как где-то далеко урчат на полной мощности системники. Напряжение достигло апогея. Почувствовав это, Кан усмехнулся и радостно поведал: – Я не ошибся!

– Да! – не сдержался Адиль.

– На четвертой планете есть атмосфера!

– Да!

– И вода!

– Ура! – это выкрикнул Денни.

– И растительность!

– Да! Да!! ДА!!!

Почти минуту они орали. Просто орали, бездумно наслаждаясь обрушившимся на них счастьем. Дженкинс бил кулаком по подлокотнику кресла и что-то невнятно выкрикивал. Дауд плясал, распевая бессвязную песнь. Сол плакал, но беззвучно, чтобы не услышали друзья. Но плакал, и крупные слезы текли по его щекам. Почти минуту на борту царило радостное безумие, и показалось даже, что «Верная Минни» завихляла по курсу, пританцовывая вместе с экипажем.