Сверхприключения сверхкосмонавта

Затем я опять хотел погрузиться в изучение ораторского искусства и красноречия, но Кутырев опять отвлёк меня.

— Слушай, Иванов, — сказал он как-то тускло и без особых красочных прилагательных, которые он обычно любит употреблять. — Я, значит, и группа товарищей решили называть наш кинолюбительский кружок «Весёлый тир». Знаешь, вот есть фотоохота — это когда человек стреляет по животному миру не из ружья, а из фотоаппарата. Так вот мы тоже решили стрелять по живым мишеням, но из киноаппарата. Как ты на это посмотришь?

Я понимал, к чему клонит Кутырев, и прекрасно догадывался, что это они снова меня избрали мишенью для своей киноохоты. Я хотел сказать Кутыреву, по своим, мол, стреляете, но не сказал, только подумал, а сказал вот что:

— Значит, всю жизнь будешь последним делом заниматься, Кутырев?

— Почему последним? — удивился Кутырев.

— Да потому что, — объяснил я, — ты же знаешь, всякий юмор там, всякие басенки, побасенки, всякие шаржики-маржики, пасквили-масквили обычно помещают на последних страницах каких-нибудь там журналов и газет, а раз помещают на последней странице, то, значит, это дело-то последнее.

— Ну, так ведь ты-то, Иванов, ты вот как раз на четвёртых страницах и будешь работать в жизни, так что мы с тобой, в общем, одним делом будем заниматься, — ответил мне Кутырев.

— Значит, ты думаешь, что я работаю и буду работать на четвертую страницу? — спросил я Кутырева.

— А на какую же еще? — удивился Кутырев.

— А ты не уверен, что я работаю даже не на первую страницу, а на ту, которая перед первой? — спросил я снова Кутырева.

— Перед первой, — ответил Кутырев, — никаких страниц не бывает. Это только в научно-фантастических романах, может быть, бывает ещё какая-то страница перед первой. Но не в этом дело.

— Вот именно, говори дело, Кутырев! Что тебе от меня надо?

— Мы хотим на тебя киносатиру снять. — С этими словами Кутырев достал из портфеля несколько страниц, отпечатанных на машинке.

— Разрешение надо спросить, разрешение у товарища Иванова, понимаете ли, а потом уже шаржики-маржики свои делать, — отрубил я.

— Так я вот и говорю с тобой, вроде как бы спрашивая разрешения, — стал оправдываться Кутырев.

Я покосился на листки в руках Кутырева, вероятно это и была киносатира на меня, и строго сказал:

— И вообще неправильно формулируете свои мысли. Надо говорить не «мы хотим», а «нам пришла в голову глупая идея» или «мы с ребятами уже давно мучаемся дурью!».

Кутырев обдумал мою поправку и нехотя согласился.

— Ну хорошо, — сказал он, — нам пришла в голову глупая идея, и мы давно мучаемся дурью… снять на тебя киносатиру, то есть выстрелить по тебе из киноружья.

— А что это за киносатира? — спросил я строго.

— Да так, небольшой сюжет из твоей прошлой жизни и будущей под названием: «Звонок на перемену, или Что было бы, если бы Юрия Иванова назначили старостой класса».

— Покажи текст! — приказал я.

Кутырев с готовностью протянул мне листки бумаги.

Товарищи потомки, во избежание фальсификации всего что я прочитал, прилагаю к моим воспоминаниям текст, сочиненный Борисом Кутыревым, и затем продолжу свои воспоминания.

Звонок на перемену, или Что было бы, если бы Юрия Иванова назначили старостой класса

Фальшиво напевая «Когда я на почте служил ямщиком…», Юрий Иванов подметает сцену перед занавесом. Вбегает Миша Холин.

Миша. Иванов, хватит тебе мести, первого урока не будет.

Юрий. А что будет?

Миша. Перевыборы старосты!

Юрий. Миша, мне у тебя прическа нравится… Может, мне сделать такую…

Юрий и Миша скрываются за занавесом. Из репродуктора, висящего на авансцене, доносится шум. Голос: «Предлагаю выбрать старостой класса Юрия Иванова. Он хорошо учится, дисциплина у него томе хорошая, скромный, деловитый, в общем, хороший парень… Кто „за“? Прошу поднять руки!.. Единогласно! Принимай дела, Иванов! Поздравляем!..» Снова шум.

Занавес открывается.

Миша. Все свободны!

Коля. Кроме участников концерта. Уточним программу… и кое-что подрепетируем…

Маша. Я думаю, по поводу программы надо с Ивановым посоветоваться, он теперь староста — значит, это его тоже касается…

Зоя. Правильно!

Коля. Согласен. Юра Иванов, иди сюда!

Юрий. Я здесь. В чем дело?

Коля. Юра, сегодня вечером выступает наш кружок самодеятельности.

Юрий. Ну и что?

Миша. Каждый участник концерта составил программу, а какая из них лучше, мы не знаем, решили с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, с чего лучше начать концерт? Маша предлагает с художественного чтения, а Зоя — с пения.

Юрий. Ребята, ну какой же я вам советчик? Концерт меня не касается…

Коля. Что значит — не касается? Ты староста. Руководитель. Вот и начинай. Тебя теперь всё касается. Так с чтения или с пения начинать?