Сверхсекретный объект

Стоило Евгению углубиться в лес, как он понял, что люди здесь бывают не часто. Словно и не проходила всего в нескольких метрах от опушки изрядно загаженная мусором шоссейная дорога. Густые ели с переплетенными ветвями не пропускали в чащу шум проезжающих по шоссе автомашин. И, отойдя от дороги всего метров на сто, Кудрявцев уже смог с удовольствием наслаждаться лесной тишиной.

Это был свой, родной лес, в котором не водятся ярко раскрашенные тропические древесные лягушки, одно прикосновение к которым может вызвать на коже ожог. Ступая по лесной подстилке, можно было не опасаться, что случайно потревожишь притаившегося в засаде гигантского паука-птицееда или ядовитую змею. Здесь не было карстовых пещер, где тысячами гнездятся летучие мыши-кровососы. А в болотах не водились бесшумные и стремительные убийцы – крокодилы. Но главное! Здесь не было противопехотных мин, с их всевозможными смертоносными сюрпризами, которые в большом количестве попадались на пути майора Кудрявцева в большинстве его предыдущих командировок. Свой лес не пугал и не настораживал Евгения, а, наоборот, действовал на него умиротворяюще. В отличие от тропических джунглей, родная тайга не отбирала, а подпитывала Евгения энергией, и он бодро шагал вперед.

Пробираясь между деревьями, он вспомнил свою первую одиночную выброску в тайгу. В учебном плане подготовки бойцов «Каскада» она называлась «одиночным ориентированием», хотя в действительности являлась тестом на выживание. Кудрявцева, тогда еще лейтенанта, с десятком других молодых офицеров – кандидатов на зачисление в спецназ ГРУ, глубокой ночью подняли по тревоге и в кузове крытого грузовика вывезли за двадцать километров с учебно-тренировочной базы. Офицеров высаживали из грузовика по одному на расстоянии километра друг от друга, и после короткого объяснения задачи инструктором машина сразу же уезжала. Позже Евгений узнал, что задача у всех испытуемых была одинаковая – совершив пятидесятикилометровый марш-бросок по тайге, в контрольное время выйти к замаскированному командному пункту условного противника. Всех проверяемых снабдили компасом, топографической картой местности и рацией, по которой каждый час необходимо было выходить в эфир, сообщая о своем продвижении. И все – никакого дополнительного и так необходимого в лесу снаряжения. Евгений с величайшим трудом проделал тот тяжелейший переход по тайге и каким-то чудом вышел к условному командному пункту за десять минут до истечения зачетного времени. Четверо из участвовавших в ориентировании офицеров не уложились в контрольное время и впоследствии были отчислены из учебного центра. А еще один во время перехода подвернул ногу и вообще не смог самостоятельно выбраться из леса. Отыскать парня в тайге и фактически спасти ему жизнь удалось только благодаря имеющейся у него рации, по которой он постоянно поддерживал связь с поисковой группой. Позже Кудрявцев размышлял, каким образом ему – выходцу из центральной полосы европейской части России, ранее никогда не бывавшему в настоящей тайге, удалось не заблудиться в глухом лесу, да еще и отыскать контрольную точку. Тогда Кудрявцев решил, что ему просто повезло. Хотя в действительности ему помогли его отменная физическая подготовка и умение великолепно ориентироваться на местности (на занятиях по топографии лейтенант Кудрявцев был одним из лучших курсантов в своей учебной группе). Первым же к замаскированному командному пункту условного противника вышел не кто иной, как старший лейтенант Осокин. Кудрявцев, как сейчас, видел перед собой его лицо с насмешливой и отчасти презрительной улыбкой. Причем Осокин совершенно при этом не выглядел усталым. Сам же Кудрявцев вымотался настолько, что буквально валился с ног от усталости. Его мутило и шатало из стороны в сторону. С великим трудом ему удалось подойти к инструктору, руководящему проведением ориентирования, и доложить о своем прибытии.

Пройдя через десятки командировок в горячие точки за восемь лет службы в «Каскаде», Кудрявцев вспоминал то ориентирование как если не легкую прогулку, то вполне рядовое тренировочное упражнение. В реальной боевой обстановке ему приходилось совершать куда более сложные и опасные марш-броски. Вместе с тем Кудрявцев понимал, что и Осокин все это время не сидел без дела. «Он тоже наверняка долго и упорно тренировался, – думая о своем нынешнем противнике, рассуждал Кудрявцев. – Поэтому считать его нынешнюю подготовку слабее моей было бы опаснейшей ошибкой».