Свести с ума Мартину

По выражению лица следователя можно было догадаться, что и он боится для себя такого конца.

– А если ее убьют, господин следователь, а мы ничего не сделали, чтобы предотвратить убийство?

Тут Шенебуру совсем стало не по себе. Невик добавил:

– А я не хочу брать на себя такой ответственности.

– Я… я поговорю с господином прокурором.

– Поступайте, как вам нравится. Я же намереваюсь серьезно заняться расследованием, если, конечно, еще не поздно. Буду держать вас в курсе событий. До свидания, господин следователь.

Полицейский вышел.

Тьерри почувствовал себя другим человеком.

По возвращении в комиссариат он вызвал Ратенеля.

– Фернанд, возможно, мадемуазель Пьюбран страдала манией преследования, но возможно также, что ее хотят убрать. Главное – внести ясность в этот вопрос. Вывод: мы немедленно принимаемся за работу. Но действуем по возможности незаметно. Пьюбраны – важные птицы. Если мы об этом забудем, прокуратура не замедлит нам напомнить. Отсюда следует: вы должны оперативно собрать сведения о состоянии финансов: доктора Пьюбрана, мадемуазель Пьезат – ее нотариус мэтр Посифон – и Марка Кесси. Если у них в большей или меньшей степени трудности с деньгами, мы можем серьезно отнестись к опасениям мадемуазель Пьюбран. Я жду вас в шесть часов. Выполняйте.

Невик широко распахнул дверь «Таверны». Так вступает завоеватель на покоренные им земли. Эскорбьяк находился у кассы и разговаривал по телефону. Увидев друга, он повесил трубку и спросил Тьерри, чем вызвана такая разительная смена настроений.

– Я, дружище, открываю военные действия.

– Все та же история?

– Да.

– И ты объявляешь войну собственному начальству?

– Так точно.

– Это не слишком опасно?

– Может, даже очень, но я предпочитаю поступать по совести. Кстати, я есть хочу, как собака, куда ты меня посадишь?

Указав своему гостю свободный столик, Пьер побежал к жене.

– Эрмина, по-моему, Тьерри собирается наделать глупостей.

– Какого рода?

Он в двух словах рассказал ей, в чем дело.

– Попробуй поговорить с ним, может, он тебя послушает.

Но и Эрмина не имела усмеха. Полицейский изложил ей мотивы, побуждающие его к решительным действиям: он не собирается больше жить в напряженном ожидании несчастья, которое может оказаться фатальным для Мартины. Эрмина вздохнула.

– Тебе лучше знать… Хочется верить, что движет тобой только профессиональный долг.

Колкое замечание мадам Эскорбьяк немного остудило пыл Тьерри. Эта женская прозорливость! Но что с того, что он испытывает слабость к Мартине?! Можно же в конце концов обратить внимание на симпатичную девушку, не становясь при этом ее мужем или любовником! Хорошо! Он горько сожалеет, что слишком стар и беден для того, чтобы устроить свою жизнь с Мартиной. Ну а дальше-то что?! Он был счастлив, очень счастлив с Алисой, и только болезнь… Господи! Почему все так сложно! Пусть будет, что будет, пусть над ним насмехаются, пусть угрожают, он все равно сделает все, чтобы защитить Мартину!

Разнервничавшись, он, вместо того, чтобы вернуться на работу, сел в машину и поехал в Фюмэль. Погода оставалась хорошей, и деревня окунулась в спокойную тихую дрему.

В Пюнлевек Тьерри добрался до старого кладбища, которое особенно любил. Здесь только что закончились похороны, и здоровые молодцы равнодушно засыпали яму. Слышно было, как тяжелые, слипшиеся куски глины стучат о крышку гроба. Невик сел на остатки древней стены, окруженной могилами. Перед ним возвышалась церковь. В тени Божьего храма покоились самые старые из мертвых. Если сомнения Пьера и Эрмины отрезвили комиссара, то это неожиданное соприкосновение со смертью сделало его мягче. Может, Мартина и права, нужно действительно подчиниться судьбе. Какая разница, когда уйти, если ты совершенно один в этом мире. Немного раньше, немного позже… Что значат отдельные дни по сравнению с вечностью? И как бы мы ни сопротивлялись, смерть забирает нас в молодости, как Алису, например… Она такк мало успела насладиться жизнью. Он оставался так несколько часов, погруженный в глубокие раздумья о смерти и о жизни. Когда комиссар снова сел в машину, пробило половина пятого.

Ратенель уже ждал его. Он радостно сообщил:

– У меня на руках все карты!

– Давайте.

– Для начала я пропустил стаканчик с папашей Сейяком. Это бухгалтер в «Жаворонках», клинике Пьюбрана. Мы давно уже знакомы. Он был другом моего отца. Сейяк заверил меня, что дела в «Жаворонках» идут наилучшим образом. И если доктор захочет отстраивать больницу, то без труда найдет необходимые для этого средства. Сотни людей только и ждут сигнала, чтобы доверить ему свои деньги. Теперь о мадемуазель Пьезат. Я был принял заместителем мэтра Посифока – Оноре Лагленжиолем. Мы с ним вместе учились в школе. Похоже, что у старой девы денег куры не клюют.

– Но она ведь играет?

– Да, но рисковать не любит и обычно удачно выкручивается, иногда лучше, иногда хуже.

Тьерри побледнел. Его доводы в защиту Мартины таяли на глазах.

– Продолжайте.

– Значит, остается Марк Кесси. Красавчик плевать хотел на свою жену. Этот пройдоха весело живет.

– На чьи средства?