Свет

Перед нами проворно распахивают дверь, и я вижу в обеденной зале такие же деревянные панели, хотя обои здесь темно-зеленого цвета, обрамленные высокими остроконечными окнами. Я сразу же устремляю взгляд на деревянную люстру, висящую посреди комнаты. Шириной она не менее десяти футов и кажется, будто у дерева срезали крону и перевернули ту вверх тормашками. Древесина гладкая, давно лишившаяся листьев и коры и оставившая лишь ствол с кольцами и сучками. С ветвей разной длины свисают маленькие фонарики не больше моей ладони. Их не меньше четырех дюжин, и они отбрасывают на стол теплый свет.

За обеденным столом сидят три человека, и на наше появление они замолкают. Однако, подняв головы и увидев, кто вошел в залу, они отодвигают стулья и расплываются в улыбках.

– Ты вернулся, – приветствует Слейда низкий голос.

Слейд ухмыляется, когда нам навстречу встает мужчина. У него темно-коричневая кожа и яркие глаза цвета сепии, в уголках которых появляются морщинки, когда он улыбается. В его коротко остриженных волосах виднеются серебристые пряди, а одет он в точно такой же наряд, что и Слейд.

– Рад тебя видеть, Уоркен.

Мужчина хлопает Слейда по плечу.

– И я тебя. Мы уже было подумали, что ты наконец-то решил смыться и навсегда повесить свою корону.

– Не искушай меня, – улыбнувшись, отвечает Слейд. – Вы все прекрасно знаете, что справитесь с этой работой гораздо лучше меня.

– В политике – да, но твоя гниль очень действенна в своей угрозе, – говорит женский голос.

К нему подходит женщина, сидевшая рядом с Уоркеном. Рубиново-красное платье облегает ее фигуру и шуршит у ног, а свет красиво переливается на ее смуглом лице. На плечи ей ниспадают завитки волос, в которых смешались серебристый и черный цвета.

– Мы слышали, что ты решил улизнуть в город, даже не поздоровавшись, – ласково упрекает она и обнимает Слейда.

– Хотел еще немного потянуть время, – отвечает он.

К нам подходит и третий человек, но эта женщина намного моложе, и лицом она точно напоминает пожилую женщину. Я разглядываю ее идеально гладкое лицо, покрытое бронзовым румянцем. У нее пышная фигура, а еще в ней чувствуется та же теплота, что и в первой женщине.

– Давно пора, – подтрунивает она и с интересом смотрит на меня темно-карими глазами.

Слейд поворачивается ко мне.

– Друзья, это Аурен, как я уже рассказывал вам в своих письмах. Аурен, это Уоркен и Исали Стрея и их дочь Барли. Уоркен и Исали – мои министры. Пока меня нет, они всегда управляют королевством. Они единственные хранители Четвертого королевства и разбираются с его делами в мое отсутствие… и в моем присутствии, – добавляет он с ухмылкой. – Они гораздо лучшие правители, чем я. Может, я и занимаю трон, но всю тяжелую и нудную работу выполняют они.

– Только потому, что он это ненавидит, – хохотнув, говорит Уоркен. – Он плохо разбирается в политике, поэтому на помощь приходим мы.

Слейд пожимает плечами, нисколько этого не отрицая.

– Очень приятно со всеми вами познакомиться, – говорю я им с улыбкой.

– Великие боги, ты еще прекраснее, чем он описывал, – говорит Исали, пожилая женщина, и подходит ко мне. Лучезарно улыбнувшись, она нежно сжимает мои руки.

– Описывал? – спрашиваю я, бросив взгляд на Слейда.

– Он сказал, что золотой стал его новым любимым цветом, – улыбаясь, говорит она. – Могу понять почему.

Я вспыхиваю.

– Какой приятный переход от коричневого цвета гнили и зеленого с плесенью, – острит Барли.

Я прыскаю, а потом Исали подводит меня к Уоркену, чтобы тот взял за руку.

– Если этот тебе надоест, у нас есть двое сыновей, – с озорным блеском в глазах говорит он.

– Отец, – закатив глаза, говорит Барли. – Перестань при каждом новом знакомстве женить моих братьев.

Уоркен вздыхает.

– Я скорее в могилу слягу, чем у кого-нибудь из вас появятся дети.

– Тебе всего пятьдесят. Ты еще вполне молод, – парирует она. – Кроме того, Дис чаще проводит время в обществе мужчин и всегда занят на пивоварне.

Я округляю глаза.

– Погодите… – Я смотрю на них и вспоминаю.

«Моей семье в Четвертом королевстве принадлежит пивоварня. Но я легко отделался. Моего старшего брата вообще зовут Дистилл. Вот не свезло. Но мы оба завидуем нашей сестре, Барли. У нее-то самое красивое имя».

– Вы – родные Кега! – взволнованно выпаливаю я. Теперь, когда до меня дошло, я замечаю семейное сходство, хотя Кег больше похож на отца – особенно глазами.

– Ты знакома с нашим сыном? – с нежностью в голосе спрашивает Исали.

– Когда я спросила, как его зовут, он ответил, что вы владеете пивоварней. – Я резко перевожу взгляд на сестру Кега. – Он сказал, что из вас троих лучшее имя заполучила ты.

Они смеются, а Барли довольно улыбается.

– Потому что так и есть.

– Имена им дал отец, – закатив глаза, говорит Исали, но нежно улыбается супругу.

Уоркен перекатывается на пятках, явно довольный собой.

– Пивоварня принадлежала моей семье нескольких поколений. Подумал, что это будет уместно.