Свет

Меня захватывают тревожные мысли, но свежий воздух и впрямь помогает. Я вдыхаю его сразу же, как выхожу на улицу, и прохладный воздух немного меня успокаивает. А мне нужно немного успокоиться, потому что внутри все переворачивается. Сейчас Ману, наверное, уже едет к своей сестре.

А из-за меня Четвертое королевство может погибнуть от голода.

Неважно, что Слейд пытается создать у народа положительное впечатление обо мне – стоит им понять, что причина их голода – я, они отвернутся от меня сильнее, чем им того хочется.

Стражник тихонько идет за мной, пока я погружена в свои мысли. Но успеваю пройти всего несколько футов, когда замечаю, что на скамейке возле роз кто-то сидит.

– Рисса?

Она поднимает белокурую голову, ее белое платье почти светится в лунном свете. Я подхожу к ней, и она встает.

– С тех пор, как ты приехала, мы почти не виделись, – говорю я, встав напротив нее.

– Потому что мне не хотелось покидать постель, – говорит она, заправив за ухо выбившуюся прядь волос. – После столь долгого странствия в палатке я с удовольствием лежала на пуховом матраце без ощущения, что от мороза у меня вот-вот отвалятся пальцы.

– Мне жаль, что тебе пришлось выдержать столь долгий и изнурительный путь.

– Да. Ведь теперь мы не можем внушать безрассудную страсть королям и лететь на тимбервингах через всю Пустошь.

Оглядывая сад, я издаю тихий смешок. Если не считать зажженных фонарей вдоль внешней каменной стены, здесь темно, но в то же время спокойно, а луна отбрасывает столько же теней, сколько и света.

– Хочешь прогуляться? – спрашиваю я Риссу.

Она кивает, и мы идем к живой изгороди неспешным шагом, а стражник держится чуть поодаль, предоставив нам возможность уединиться.

– Как дела у Полли? Надеюсь, она получила монеты, которые я ей отправила.

– Получила. И сразу же отправилась в бордель.

Судя по тону, это ее беспокоит.

– Я знаю: ты не хочешь для нее такой участи, но, кажется, она сама этого хотела, – мягко говорю я, вдыхая аромат жасмина, когда мы проходим мимо его вьющихся по причудливому трельяжу стеблей.

– Я знаю, – говорит Рисса, покосившись на меня. – Теперь знаю, – исправляется она. – Просто… я буду по ней скучать.

Меня удивляет уязвимость, которую она не скрывает, и тогда понимаю, какой грустной она выглядит. Рисса всегда тверда, как сталь. Соблазнительна. Умна. Резка. Но бывала ли она раньше грустной? Никогда.

Я оглядываюсь на стражника, жестом попросив его отстать на несколько шагов, и мы с Риссой останавливаемся у первого ряда живой изгороди.

– Я знаю, что Полли немного… злилась на тебя за то, что ты забрала ее из Рэнхолда, – осторожно начинаю я. – Но, думаю, в глубине души она знает, что ты спасла ей жизнь. Сейчас она не хочет это признавать, но от росы Полли, наверное, в конечном итоге умерла бы.

– И лучше бы ей больше никогда ничего подобного не пробовать, – со злостью говорит Рисса, уставившись на кустарник так, словно его листья лично нанесли ей оскорбление. – Потому что, если она снова доведет себя до такого состояния, я не стану ее спасать. Не стану смотреть, как она неделями слезает с дурмана.

Я вздрагиваю, просто представив, каково это. Я ведать не ведаю, что чувствует тело, когда ему отказывают в росе, но, судя по изможденному виду Полли и тому, через что ей пришлось пройти, направляясь с армией по замерзшей пустоши, удовольствие, наверное, не из приятных. Могу только вообразить, сколько тягот пришлось вынести Риссе.

– Полли одумается, – мягко говорю я и, наклонившись, беру Риссу за руку. На миг она вздрагивает, и я жду, что она отстранится. Но, к моему удивлению, Рисса сжимает мою руку.

И почти сразу же ее отпускает, но все же.

Увидев, как я расплываюсь в улыбке, она хмуро на меня смотрит.

– Нет.

– Что «нет»? – продолжая улыбаться, спрашиваю я.

– Я знаю: ты думаешь, что теперь мы стали закадычными подругами. Я пожала твою руку только в качестве утешения, не более того.

– Не знаю, – говорю я, легонько пожав плечами. – Это напомнило мне дружеское пожатие.

Она фыркает и идет вперед.

– Ты разве не должна сейчас заниматься чем-нибудь романтическим со своим королем?

– В данный момент у меня нет романтических порывов, – признаюсь я. – К тому же он снова вернулся на военную базу.

– Им и впрямь нравится проводить там все свободное время? – отвечает она, выглядя расстроенной. – Капитан Олух тоже постоянно там торчит.

Я приподнимаю бровь, в этот момент мы подходим к фонтану и скамейке, где на днях я упражнялась с золотом.

– А это… тебя беспокоит? Что Озрик часто бывает на базе? – Я пытаюсь задать вопрос безразлично, но, похоже, терплю неудачу, потому что Рисса напрягается.

– Почему это должно меня беспокоить? – с вызовом спрашивает она, встав у фонтана и скрестив руки. – Он грубиян и хам. И ему самое место на военной базе.

– Хм.

Она поворачивает ко мне голову, прищуривает глаза и открывает рот, чтобы что-то возразить.