Свет

Губы у меня приподнимаются в улыбке.

– Приятно знать.

– Так почему ты хочешь этим заняться?

– Тренировкой? – нахмурившись, спрашиваю я.

– Да. Рип сказал, что ты хочешь тренироваться, но мне интересна причина.

Причина.

Сама причина изводила меня с тех пор, как я проснулась. Возможно, и до того. Вероятно, эта причина стала еще более весомой, когда я познакомилась с Джаддом и остальными, когда стояла с ними в том боевом круге и осознала, что способна на большее.

Я решительно смотрю на Джадда.

– Всю жизнь я была для остальных вещью, которой они могли обладать, пользоваться, – произношу я уверенным голосом абсолютную правду. – Но я не вещь.

Его обычно веселое лицо становится серьезным.

– Нет, ты не вещь.

– Я хочу быть готовой, когда в следующий раз кто-то захочет воспользоваться мной, контролировать. Хочу сокрушить всех, кто захочет меня прижать.

В его карих глазах сверкает что-то, напоминающее гордость.

– По мне, звучит неплохо, Золотце.

По мне, тоже.

Он еще раз отпивает воду, и я понимаю, что делает он это из вежливости, потому что пью я. Вряд ли Джадд сильно устал, когда я еще даже не разучила предыдущие стойки.

– Вернемся к тренировке?

Я киваю и кладу бурдюк в карман, а потом иду за Джаддом на середину комнаты. На один короткий миг прикасаюсь к спрятанной в кармане атласной ленте, а потом вытаскиваю руку.

– Итак, базовая защитная стойка. Левая нога перед собой. Плечо немного назад. Локоть надо выдвинуть вперед, чтобы защитить живот.

Я стараюсь следовать его указаниям, вставая в самые разные стойки, и какое-то время у меня получается, – словно наш разговор и моя решимость помогли мне успокоиться. Но когда приходится двигаться быстрее, я снова спотыкаюсь.

От смущения шею заливает жар, но я делаю вид, будто все нормально.

– Левая нога вперед, правая назад, – инструктирует Джадд, обходя меня по кругу и рассматривая мое тело. – Отлично. Теперь повернись, словно сзади к тебе кто-то приближается.

Я стараюсь. Действительно стараюсь.

Когда я поворачиваюсь, вес тела смещается, спина дергается, и я пытаюсь скорректировать движение, упираясь ногами, чтобы удержаться в вертикальном положении.

– Извини, – расстроившись, выпаливаю я. – Можно попробую еще раз?

Джадд не мешкает и не смеется надо мной.

– Все равно стойка неправильная, – говорит он и, подойдя, хлопает меня по правому плечу. – Выпрямись и опусти ногу.

Я ударяю каблуком о землю, и под ногами раздается треск сена. В сотый раз расправляю плечи, молча ругая свое тело.

– Расслабь руки, – говорит Джадд, заметив, что я сжала их в кулак.

Я нехотя разжимаю пальцы и легонько встряхиваю руками.

Джадд наклоняет голову.

– Готова? Если твои раны…

– Раны уже не кровоточат, а Ходжат сделал мне перевязку и сказал, что я могу тренироваться, – перебиваю я его. – Просто нужно привыкнуть к этим сапогам. Кажется, они немного большие.

Толком не уверена, понимает ли он, какую чушь я несу, но Джадд кивает.

– Ладно, поставь ноги прямо. Хорошо. Теперь сдвинься влево и подними руку в защитном блоке. Готова? Три, два, двигайся.

Неважно, что я пытаюсь с силой упираться ногами в землю. Даже пытаясь выполнить самый простой маневр, я понимаю, что совершенно не контролирую свое тело. Я снова теряю равновесие, подняв одну ногу и пошатнувшись.

Джадд хмурится и смотрит на мои ноги.

– Может, попробуем без сапог?

Во мне закипает разочарование, и от его жара жжет глаза.

– Нет. Еще разок попробую.

Он с сомнением смотрит на меня.

– Что-то случилось?

– Отнюдь, – с притворным оживлением отвечаю я. – Наверное, я у тебя самая худшая ученица, потому что раньше меня не обучали.

– В боевом круге ты справлялась плохо, но не была настолько ужасна.

Я резко смотрю на него.

– Спасибо огромное.

– Ты меня поняла, – говорит он, отмахнувшись от меня. – Может, сделаем передышку?

– Нет, расскажи еще раз, как двигаться.

Мною повелевает упорство. Оно направляет мои движения, побуждает пробовать снова и снова, но не помогает даже твердая решимость. И с ней не получится держать равновесие.

Я начинаю пошатываться еще сильнее, и ни скрыть, ни оправдать ее не сможет даже глупая ложь.

Я терплю неудачу.

Первый день, а я уже терплю неудачу.

И все же я должна. Должна научиться быть сильной. Но, черт побери, не могу даже повернуться, не покачнувшись…

Мое недовольство собой растет, когда я слишком быстро пытаюсь развернуться. Я лечу кубарем, как вращающийся волчок, который не может удержаться на месте, и теперь даже ногами затормозить не успеваю.

Я падаю на бок, жестко приземлившись на землю, и кожу покалывает замерзшее сено. Оно колет мою уверенность, пока она не сдувается.

Я встаю на четвереньки, но замираю. Перед глазами стоит пелена, пока я смотрю на примятое грязное сено, насыщенный запах которого бьет в нос. Все вокруг светится синим.

– Черт, – слышен мой резкий, злой шепот; разум негодует из-за неспособности тела сохранять равновесие.

– Ничего, Золотце, бывает. Все падают, – говорит Джадд, и от его дружелюбного оптимизма почему-то становится только хуже.

– Это плохо, – огрызаюсь я. – Я не смогу подготовиться, если даже в гребаную стойку встать не могу.

– Аурен.