Свет Амана в глазах (СИ)

— Я влюблен, — выдохнул он. Словно в воду прыгнул. Снова поднял голову, посмотрел на отца. Тот, казалось, был удивлен менее, чем Тьелпэ того ожидал.

— В принцессу из Дориата? — спросил он. Усмехнулся краешком губ, заметив изумленный взгляд Тьелпэ. — Понимаю тебя, она и впрямь удивительно хороша.

Встав с кресла, Курво наполнил оба стоящих на столе кубка вином. Протянул один из них сыну, из второго пригубил сам. Подошел к окну, посмотрел на звезды.

Маленькие ночные светильники горели в эту ночь так же, как и сто, и тысячу лет назад. Такие красивые, и такие равнодушные. Ничего не меняется в этом мире.

«А ведь девочка действительно была хороша, — подумал он. — И разве мой сын не заслужил хоть немного счастья? Ездить, скитаясь, из края в край, отказаться от всего ради великой цели, — разве это его судьба? Или все-таки нет?»

Тяжело вздохнул, и, обернувшись, вновь приблизился к сыну, с тревогой ждущему его ответа. Присел на подлокотник его кресла, приподнял слегка лицо Тьелпэ за подбородок, чтобы лучше видеть, посмотрел в глаза.

— Так дерзай, — неожиданно произнес он вслух, весело блеснув глазами. — Отчего растерялся? Или ты не мой сын, не внук Феанаро? Давно ли ты стал таким нерешительным?

И вдруг, потрепав сына по голове, словно мальчика, поцеловал в лоб. Келебримбор рассмеялся. Из глаз его брызнули слезы радости. Великий груз свалился в этот миг с его плеч. Он и не подозревал даже, как много значит для него, оказывается, поддержка отца. И, в свою очередь, совершенно по-детски уткнулся лицом ему в грудь.

Куруфин ласково обнял сына и заговорил снова.

— Если ты любишь, то должен бороться за свою любовь.

— Но ведь она дочь Диора, — не поднимая лица, ответил тот.

— И что? — не понял Атаринке.

— Внучка Берена и Лютиэн. Что скажут твои братья? Что скажет дядя Турко?

— Кажется, тебя это не должно волновать. Впрочем, не думаю, — продолжал тот, — что Майтимо или Макалаурэ будут против. Тем более не станут возражать близнецы. А двух других, если они вдруг и скажут что-то, я беру на себя. Успокойся. И подумай, разве стал бы я ждать, чтобы завоевать твою маму, если бы вдруг кто-нибудь и был против нее?

Келебримбор отнял, наконец, лицо свое от груди отца и посмотрел ему в глаза. Он снова улыбался, легко и радостно. И Атаринке тоже улыбнулся ему в ответ.

— Представить не могу, чтобы кто-нибудь был против мамы. Но ты прав. Я должен бороться за свою любовь. Должен действовать. — Замолчал на миг. — Я женюсь на ней.

— Ну вот и прекрасно, — ответил тот с заметным облегчением в голосе. — Прямо утром и начинай, не откладывая. И ни о чем не думай, я с тобой. А теперь тебе надо хоть чуть-чуть отдохнуть. Иди спать.

— Спасибо тебе, атто, — ответил он, и, обняв отца, ушел в свою комнату.

А Курво, проводив сына взглядом, подошел к окну, задумчиво посмотрел на спящие, укрытые ночной тьмой деревья, и, облокотившись плечом о резные ставни, задумался.

Он всем сердцем желал своему сыну счастья, и это действительно была правда. Но одна мысль не давал покоя ему, глодая душу. Если девочка ответит его сыну согласием, они могут попытаться уговорить Диора отдать им двоим во владение Сильмарилл. Таким образом, камень перейдет во владение внука Феанора, и не будет необходимости нападать на Дориат, чтобы взять его силой, как предложил недавно Турко. Клятва будет выполнена без крови. Наконец ему было что предъявить брату на его уговоры. Они должны подождать.

Он совсем уже было собрался вернуться в свои покои, чтобы тоже лечь спать, как в дверь постучали.

— Простите, лорд Куруфинвэ, — обратился страж, — я вижу, что вы не спите.

Куруфин кивнул.

— Что случилось?

— Прибыл гонец с письмом из Дориата для лорда Тьелперинквара.

========== Письмо ==========

— Вот, возьми, — протянул ему Атаринке послание. — Тебе письмо пришло уже под утро. Прости, я не стал тебя будить, ты едва уснул.

Впрочем, раскаяния не чувствуется в голосе Куруфинвэ, так как он считает, что поступил правильно.

Но Келебримбор уже не слышит его. Он ломает печать, вглядываясь жадно в строки. От нее. Поднимает на миг глаза, прежде чем погрузиться в чтение, пытается вспомнить. Он должен был ещё сделать что-то? Кивает отцу:

— Спасибо, атто.

Отходит читать к окну. Прислонясь к резному наличнику, всматривается в строки.

Атаринке внимательно следит за сыном, пытаясь угадать, что несет с собой его мальчику это послание: радость или горе? От кого оно?

От Эльвинг. Это Келебримбор понимает сразу, еще даже не увидев первых строк. А увидев их, прочитав, убеждается — это ее слова, к нему обращенные.

Тени от листьев ложатся на белый лист, пляшут, повинуясь порывам ветра, но они не мешают ему читать.

«Келебримбор, — пишет ему в письме она. — Я ведь могу обратиться к тебе просто так, по имени? Я бы ни за что не решилась беспокоить тебя таким посланием, но я в отчаянии. Я влюблена в тебя, и у меня нет надежды. Прости.