Свет Амана в глазах (СИ)

— Она мое дитя, кого же еще защищать мне? — Подошла ближе к супругу, положила руку ему на грудь. — Не иди на поводу у семейных предубеждений, любовь моя. Подумай о дочери. Разве не важнее нам ее счастье? И если ты забыл, то напомню, что это именно он отговорил своих родичей нападать на твоих отца и мать, когда они встретились с ними в лесу.

Король Диор возмущенно уставился на жену. Та улыбнулась.

— Что было, то уже давно быльем поросло. А у нас есть дочь, и она любит. Подумай об этом, милый.

Так и не дождавшись ночью супруга своего в их общих покоях, поутру Нимлот отправилась его искать сама. И нашла в тронном зале. Устало сидел Диор на троне, опустив глаза и ничего не видя перед собой. Одежды его потеряли свежесть, под глазами залегли тени. Наконец, шум шагов пробудил его от того состояния полусна, полубреда, в котором до сих пор пребывал король, и заставил поднять глаза.

— Где твоя дочь, Нимлот? — спросил он безжизненным голосом, увидев свою жену.

— Я знаю, где, — отвечала мать.

— Покрываешь? — усмехнулся Диор. — Не волнуйся. Я не хочу быть для своего дитя убийцей. Можешь ей передать, что я согласен. Пусть делает, что хочет. Пусть любит, кого желает. Мнение мое остается неизменным, но того, что она задумала, я допустить не могу. Лучше принять в свой дом нолдо, чем допустить повторение той истории. Так и скажи ей.

Медленно Нимлот подошла к супругу, прижала к сердцу главу его, поцеловала в висок.

— Спасибо тебе, любимый, — едва слышно прошептала она. — Спасибо.

========== Отец и сын ==========

Тем временем в доме своем Келебримбор тоже не мог обрести покой.

Снова ему снился сон о ней. На этот раз шли они по полю, взявшись за руки. Под ноги им стелился ковыль. Вот она сорвала травинку, повертела в руках. Дунула, словно на головку одуванчика, рассмеялась. Обернулась, чтобы посмотреть на Тьелпэ, и вдруг бросилась бежать со всех ног.

В этот момент, к счастью своему, Келебримбор проснулся. Тяжело дыша, сел на кровати. Огляделся, пытаясь понять, где находится. Глубоко вздохнул, прижал руку к груди, унимая сердцебиение. Отер со лба выступивший было холодный пот, снова тяжело вздохнул, и, наконец, откинув одеяло, спустил ноги с кровати.

С некоторых пор ему стали тяжело даваться пробуждения ото сна. Ночные видения выматывали его, отнимая силы, и днем он бродил по дому своему, словно тень.

Келебримбор поднялся, и, накинув на плечи рубаху, подошел к окну. Отворил ставни, полной грудью вдыхая свежий воздух, напоенный ароматами весенних трав.

Никак не шла из его мыслей и из сердца юная дориатская принцесса, и он давно уже понял, что серьезно влюблен. Но что ему делать теперь с этой любовью, не представлял совершенно. Впервые в жизни он действительно растерялся.

Из-за облаков показалась молодая луна. Качнув рогами, осветила сад. Посеребрила листву на расцветших уже яблонях и ночные травы. Келебримбору даже показалось неожиданно, что она улыбнулась ему.

Нолдо рассмеялся, отбрасывая прочь наваждение и прогоняя последние грезы сна. На душе его стало легче. Осторожно, стараясь не разбудить спящего в соседней комнате отца, он оделся и вышел в сад.

Тем не менее, едва слышные шаги сына и тихий скрип входной двери разбудили Куруфина, спавшего очень чутко. Сразу поняв, что произошло, отец Тьелпэ сел на кровати, потирая со сна лицо. Дольше так продолжаться не могло. С самого возвращения их из Дориата сын его бродил по дому будто сам не свой.

Что было тому причиной, он догадывался лишь смутно. С расспросами в душу к сыну не лез, полагая, что тот сам ему обо всем расскажет, если будет в том нужда. Но время шло, Тьелпэ ничего не говорил ему, а сам, похоже, справиться со своими проблемами никак не мог. И вот теперь Курфинвэ почувствовал, что терпение его лопнуло.

«Пора брать это дело в свои руки», — подумал он, твердо зная, что обязан сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь сыну, если то в его силах.

Одевшись, он вышел в общую залу и разжег там камин.

Атаринке очень хотелось пойти самому искать Тьелпэ, но он понимал, что тому необходимо побыть сейчас одному. И потому, расположившись у огня, терпеливо ждал.

Наконец входная дверь снова тихонько скрипнула. Тьелпэ замер на пороге, неожиданно для себя увидев отца.

Огонь весело потрескивал в очаге, разгоняя по углам тени, бликами ложась на его лицо и одежду. И на стоящую на столике рядом с Курво бутылку вина.

Келебримбор улыбнулся, легко и спокойно.

— Давно не спишь? — спросил он.

— Да нет, не очень, — ответил его отец, жестом указывая на второе кресло. — Садись, поговорим.

Брови Келебримбора поползли вверх. Послушно расположившись по другую сторону у камина, он снова вопросительно посмотрел на отца.

— Дольше так продолжаться не может. Что с тобой? — спросил тот.

Плечи Келебримбора в тот же миг опустились. Словно вся тяжесть Арды легла на них. Покинувшая было его тоска взяла сердце в свои тиски вновь.

Куруфин, между тем, терпеливо продолжал ждать ответа, не сводя с сына глаз.

«Открыться отцу? — размышлял сын. — Поймет ли? Но он отец. Кто еще поддержит, если не он?»

И Келебримбор решился.