Свет Амана в глазах (СИ)

Нандэ закончила с прической и встала за спиной принцессы с зеркалом в руках, давая ей рассмотреть себя со всех сторон. Эльвинг заинтересованно вгляделась в свое отражение в большом настенном зеркале: очень нечасто она позволяла себе тратить столько времени на свой внешний вид. Гребни в волосы или простая лента — такова была обычная прическа принцессы Дориата. Наряд также подбирался обычно из соображений простого удобства. Ведь нужно было торопиться, открывать для себя отцовы владения. А посмотреть там было на что: не смотря на то, что майа Мелиан покинула Средиземье, чары ее все еще отражались в зеркалах небольших лесных озер, прятались в гротах, полных диковинных светлячков, способных превратить день в ночь, смеялись в брызгах Семи Водопадов. В Дориате было столько всего, о чем нужно было непременно узнать, что времени на пышные платья и прически у принцессы просто не оставалось. Эльвинг видела, что мать не всегда понимает ее, но отец был на ее стороне: наверное, считал, что такой неугомонной ее делает его кровь. А еще его кровь была, несомненно, виновата в том, что платье, сшитое всего лишь год назад ко дню Пробуждения, жало Эльвинг в плечах и в груди. Впрочем, мастерица Сильвин неплохо справилась с этой проблемой, и сейчас Эльвинг была похожа на настоящую принцессу: прекрасную и неприступную.

Была похожа, пока, вдоволь не налюбовавшись собой, не сорвалась с места, словно испуганный зверек. Впрочем, испуганный вскрик Имринэль: «Эльвинг, шпильки!» напомнил ей о том, что бежит она не к друзьям, а на важный прием. «Что ж, поиграем», — подумала Эльвинг и вышла из комнаты важно, как подобало бы особе королевской крови.

В тронном зале Менегрота, казалось, собралось пол-Дориата. Зал был полон шепотов. Благо тема для обсуждения была благодарной.

— Трусы они, вот кто! Как же: в Черный Замок дорога и длиннее, и опаснее, а у нас теперь защиты, кроме стрелков Маблунга, и не осталось вовсе.

— Как раз после гибели тогдашнего короля, брата Белой леди, это случилось. Другой ее брат, что теперь в потайном городе правит, он когда-то приезжал и сюда, все леди Мелиан о чем-то спрашивал, грустный такой… Так вот, этот брат, правитель, посчитал, что они в той смерти повинны.

— Да уж, им не привыкать… Но орки их боятся, говорят, больше, чем нас. Говорят, что свет Запада пугает их.

«Наверное, так же шумно здесь было в тот день, когда Лютиэн привела Берена к своему отцу», — подумала Эльвинг, усаживаясь в кресло, стоящее рядом с креслами родителей. Малышей на прием, конечно, не взяли. Хотя вряд ли они были против этого: разве мальчишек в семь лет интересует политика? Эльвинг, конечно же, тоже не было до нее дела, но очень уж хотелось посмотреть на тех, о ком в Средиземье ходили самые невероятные байки. И они не подвели. Когда внезапно стало тихо и родители поднялись, приветствуя вошедших, Эльвинг чуть не забыла встать сама. Потому, что там, среди гордых воинов с резкими и холодными чертами лица, стоял тот, кто порой снился ей ночами: молодой эльда с грустными глазами. Видно было, что ему не нравится делать то, зачем они пришли сюда. Но было понятно, что он сделает все, что, как ему казалось, было его долгом.

Вот один из нолдор вышел вперед, обвел всех прибывших рукой, представляя себя, брата и сына.

Сына? Так значит тот грустный эльда его сын? Как оказалось, она уже слышала о них от отца, и они были для нее в некотором роде не совсем чужие. Кажется, Келегорм был влюблен в ее бабку. И внук Феанора. Эльвинг, задумавшись, мысленно произнесла эти слова еще раз. Они звучали для нее как-то странно. Волнующе?

Разговор, между тем, уже начался.

— Мы хотим вернуть Сильмарилл, — говорил блондин. Келегорм, кажется.

Диор понял, что угадал со своими предположениями. Покачал головой.

— Мы считаем Камень своим и я вам его не отдам, — прозвучал ответ.

Келегорм напрягся, гневно сдвинул брови и открыл было рот, но тут брат его, положив руку ему на плечо, заставил того замолчать и вышел на шаг вперед, взяв слово.

— Я думаю, вы знаете о том, что мы поклялись, — заговорил он.

Диор кивнул.

— Знаю.

— Знаете и содержание нашей Клятвы. — Новый кивок. — Так зачем же искушать судьбу?

Пальцы Диора медленно сжались в кулак. Эльвинг испуганно посмотрела на отца.

— Не нужно нам угрожать, сын Феанора, — медленно проговорил он.

Куруфин сделал предостерегающий жест рукой.

— Я не угрожаю вам, я лишь поясняю ситуацию. Больше всего на свете мне хотелось бы избежать кровопролития. Достаточно уже народу пострадало из-за тех слов. Мой брат, которого сейчас здесь нет, Макалаурэ, которого вы зовете Маглором, и мой сын, — кивок в сторону Келебримбора, — уже не раз нам говорили об этом. Не один год предостерегали они от исполнения наших замыслов. Но мы все же должны исполнить нашу Клятву, тут мой брат Келегорм совершенно прав. Мы должны потребовать наш Сильмарилл. Верните же его. Добровольно.