Свет Азии

– Неужели должно было кончиться темъ, что великий Сиддартха возвращается въ свое царство въ рубище, съ бритой головой, съ сандалиями на ногахъ, выпрашивая пищу у низкаго народа, – онъ, чья жизнь была подобна жизни бога! Сынъ мой! Наследникъ моего обширнаго царства! Наследникъ царей, которому стоило только протянуть руку, чтобы получить все, что могла дать земля, что могли доставить самые усердные слуги! Ты долженъ былъ явиться въ наряде, приличномъ твоему званию, съ блестящими шпорами и со свитою пешихъ и конныхъ слугъ. Взгляни! Все мое войско выстроено около дороги, весь мой городъ ждетъ тебя у воротъ! Где же, скажи, прожилъ ты эти тяжелые годы, – годы скорби по тебе твоего венценоснаго отца? А она, та, которая жила здесь какъ вдова, забывая о всехъ радостяхъ, не слыша ни единаго звука песни или музыки, ни разу до сегодняшняго дня не надевъ праздничнаго одеяния, она во всей пышности своей златотканной одежды, должна приветствовать возвращение мужа – нищаго, одетаго въ лохмотья! Сынъ мой! Чего ради случилось все это?

– Отецъ, – отвечалъ Будда, – таковъ обычай моего рода!

– Въ твоемъ роде. – сказалъ царь, – насчитывается сотня государей, но нетъ никого, кто поступалъ бы подобно тебе.

– Я говорю не о смертномъ роде, – отвечалъ учитель, – я говорю о невидимыхъ предкахъ и потомкахъ, о Буддахъ, которые были и которые будутъ, и одинъ изъ которыхъ-я, совершающий то же, что и они совершали; то, что происходитъ теперь, произошло и въ давния времена; тогда также у этихъ вороть царь, въ одежде воина, встречалъ своего сына въ рубище отшельника, – сына, который силой любви и самообладания сталъ выше самыхъ могущественныхъ и державныхъ владыкъ и прежде, какъ и теперь, предопределенный свыше спаситель мировъ преклонялся, какъ преклоняюсь теперь я, и съ почтительною нежностью, какъ исполнение долга сыновней любви, принесъ въ даръ первые плоды своихъ сокровищъ. То же приношу тебе теперь и я!

Удивленный царь спросилъ:

– Какия же это сокровища?

Учитель кротко взялъ его за руку, и они пошли по улицамъ, покрытымъ благоговейнымъ народомъ; царь и царевна шли подле него, и онъ объяснялъ имъ пути достижения мира и чистоты;-объяснялъ четыре высокия истины, заключающия въ себе мудрость, подобно берегамъ, замыкающимъ море, и восемь правилъ, следуя которымъ всякий – царь или рабъ – можетъ ступить на путь спасения, на совершенную стезю, имеющую четыре ступени и восемь законовъ-ту стезю, следуя которой всякий, знатный и простой, мудрый и неученый, мужчина и женщина, старецъ и юноша, рано или поздно освободится отъ колеса жизни и достигнетъ благословенной Нирваны. Такъ вошли они въ ворота дворца, Суддходана съ просветленнымъ лицемъ упивался великими речами и собственными руками несъ чашу Будды; новый светъ загорелся въ прелестныхъ глазахъ кроткой Ясодхары и засверкалъ въ ея слезахъ. Въ эту ночь оба они– царь и царевна-вступили на стезю мира.

Книга восьмая

Недалеко отъ Нагары, вдоль реки Коханы тянется обширная равнина. Направляясь на северо-востокъ отъ храмовъ Бенареса, путешественникъ можетъ на волахъ прибыть туда въ пять дней. Снежные Гималайи высятся надъ этой равниной, круглый годъ пестреющей цветами и опоясанной ярко зелеными деревьями, вечно освеженными светлыми водами реки. Мягкими линиями очерчены ея холмы, ея тенистыя и прохладныя рощи, и свято чтятся духи-покровители ея далее до нашихъ дней. Вечерний ветерокъ съ трудомъ проникаетъ черезъ густой кустарникъ, опутанный гирляндами цветовъ, тамъ и сямъ навалены высокия груды красныхъ отесанныхъ камней, сквозь которые пробиваются корни и стволы ползучихъ смоковницъ, окутывая ихъ волнистымъ покрываломъ листьевъ и зелени. Змея, блестя своими чешуями, опускается съ кедровъ и камедныхъ деревьевъ и извивается на плитахъ съ глубоко-изсеченными изваяниями; ящерицы пробегаютъ по расписанному помосту, который когда-то попирала нога царей; серая лиса безнаказанно прячется подъ обломки троновь; только вершины горъ, река, волнистый лугь, приятный воздухъ остались неизменными. Все остальное, подобно всемъ прочимъ призракамъ жизни, исчезло.

Здесь именно стояла когда-то столица Суддходаны; на этомъ холме при золотистомъ закате солнца сиделъ самъ господь Будда и проповедовалъ Законъ въ присутствии своихъ приближенныхъ.

Раскрой священныя книги и прочти, что разсказываютъ оне объ его встрече въ здешнихъ пышныхъ чертогахъ, назначенныхъ для увеселений, а также и о томъ, какъ въ саду съ висящими аллеями, фонтанами, прудами, благоухающими отъ массы розъ террасами, въ виду прелестныхъ беседокъ и целаго ряда стройныхъ дворцовъ, сиделъ онъ-учитель нашъ, величественный, всеми чтимый; тогда какъ толпа внимательно прислушивалась къ каждому его слову, поучаясь у него той мудрости, которая смягчила нравы нашей Азии.