Свет Черной Звезды

Я поняла, что пошатнулась, только когда Мрак окутал собой, словно теплой шалью, позволяя даже не осознать — ощутить, что я не одна. Ощутить, и заставить вспомнить, что окутывающий меня сейчас Мрак, это все что осталось от Адраса из-за моей ошибки. Именно моей, больше в его смерти винить мне было не кого. И сейчас, глядя на продолжающего сидеть на бортике ванны Цвета, я понимала, что любое неверное слово, любой неверный жест… и на моем счету смертей станет больше. Потому что в отличие от Арахандара Властителя Ночи Цвет превосходно знал, что ради сохранения жизни своего народа я пойду практически на все. Он помнил, что я отказалась от Аршхана, ради жизни своего отца, полагаю, был в курсе того, что я отказалась от Динара, ради сохранения Оитлона в целости и сохранности… а значит и сейчас неизменно воспользуется таким безотказным рычагом давления на меня, как человеческие жизни.

То есть мне сейчас предложат… сделку.

Я зябко закуталась в живую шаль из Мрака, рассеянно оглядела мраморную белоснежную ванную комнату с искрящимся льдом в раковине для умывания и без какого-либо намека на зеркало, глянула в окно, за которым занимался день и услышала то, что вполне ожидала услышать:

— Кесаря ты убьешь, — уверенно произнес Цвет.- Серьезно, принцессочка, одна смерть монстра ничто в сравнении с сотнями тысяч человеческих, согласись.

И я кивнула.

Кивнула, несмотря на то, что превосходно помнила тот неимоверный день, когда Араэден в одиночку захватил власть в своей империи, огромную крепость, полную рухнувших на колени воинов, руну Единения, вспыхнувшую над каждым из поклонившихся своему императору и слова кесаря: «Все сложнее, нежная моя, руна единения соединила их жизни с моей в одностороннем порядке. Умру я — оборвется их дыхание». Мог ли Арахандар Властитель Ночи знать о наложенной руне? Вопрос риторический. Я более чем уверена — он знает. Превосходно знает. Но что властителю темных жизни каких-то светлых?!

— Яд, — продолжил Цвет, положив на бортик ванной рядом с собой даже не то чтобы пузырек, или что-то более-менее приличное, а иглу.

На вид вполне безобидную, ну кроме матового черного цвета.

— Достаточно будет царапины, — продолжил элементаль. — Используй ее пока он будет использовать тебя — мужчины мало что замечают в процессе… хм, овладения женщиной.

О да, особенно если столь внушительные проблемы с этим делом, что даже ширмочка им кажется явно лишней. Но ни язвительной усмешки, ни высказывании я себе, естественно, не позволила, лишь произнесла, как жалкую попытку выторговать хоть что-то:

— Динар останется жив.

И это была не просто фраза, это была проверка. Элементаль ее провалил с треском.

— Динар? Естественно, он же мой огненный брат.

То есть Динар останется жив, а вот шенге, Рхарге и Рух похоже нет.

«Мой кесарь», — мысленно позвала я.

А уже следующим сказанное вслух:

— Мрак, держи его.

Элементаль синего пламени был схвачен быстрее, чем я успела договорить эту фразу, упал на пол, забился в когтях Мрака, пытаясь вернуть себе форму Динара и не сумев сделать ничего — в ванную комнату вошел кесарь. Мой холодный, в прямом смысле ледяной по причине того, что на его волосах и теле обнаружились частички льда, завернутый лишь в полотенце супруг, холодно посмотрел на бьющегося Цвета и произнес:

— Месть блюдо, которое некоторые подают не просто холодным — уже изрядно прогнившим.

Произошедшее далее я предпочла не видеть — молча поднялась со стула, вышла из ванной, плотно притворив дверь, и выйдя в коридор позвала рабынь.

***

К тому моменту, как служанки закончили с моим облачением, вошел уже полностью одетый кесарь. Одно его движение — и нас оставили наедине.

— Тебе кратко обрисовать ситуацию, нежная моя, или масштабно и с подробностями? — поинтересовался мой супруг.