Свет Черной Звезды

— Адрас, где император Эрадараса? — спросила я.

Еще хотела спросить о Динаре, но кесаря принц Мрака знал, а вот о Динаре был не в курсе. Но как оказалось — Адрас и на тему кесаря тоже едва ли мог что-то сказать.

— Он был с тобой, — нахмурившись произнес принц. — Араэден дал инструкции мне, отдал приказы Араэну, лорду Кеанрану и Даиру… ммм… прости, я не запомнил имени, полный титул — айсир Грахсовен, насколько я понял, он прибыл из твоего мира и сейчас под его управлением человеческие маги Тэнетра. После чего, император занялся тобой, успешно, как я вижу.

Да уж, успешнее некуда. Вопрос только куда сам кесарь делся.

Адрас, прищурился, пристально глядя на меня, и спросил:

— Катрин, что не так?

Судорожно сглотнув, я практически взмолилась:

— Найди мне Араэдена. Пожалуйста…

Мой брат не стал ничего больше спрашивать — взгляд на Тень и Мрак и те растворились, исполняя приказ. Адрас же поднялся, подошел к постели, обнял меня, развернулся и вышел — призвать портал в спальне кесаря он не мог, но шагнул в искрящиеся грани, едва вышел за порог. А я поняла, что меня потряхивает нервной полной ужаса дрожью.

— Утыррка волноваться? — спросил Рух.

— Утыррка думать где Ледяной Свет, — прошептала я.

Не то чтобы я там сильно переживала, просто…

— Ледяной Свет имеет дурацкий привычка подставлять спину врагам, — сообщила я оркам.

Шенге, с усмешкой, обнажившей клыки, глянул на меня и сказал:

— Ледяной Свет имеет дурацкий привычка отдавать все Утыррка. Силу, жизнь, магию.

Я напряженно посмотрела на папу.

— Утыррка думать, что Ледяной Свет гордый как волк — уходить и умирать молча? — озвучил мои смутные опасения шенге.

И я была вынуждена признать:

— Он может.

Хотелось бы сказать по-другому, и вообще что-нибудь другое, но…

— Этот ребенок, — я посмотрела на маленького Адраса, — сын мужчины и женщины, которые убивали Ледяного Света. Убивали долго и мучительно. Но он все равно едва услышал ее предсмертный зов, перенесся к ней и спас ребенка. Ледяной Свет знал, что это ловушка, и все равно спас ребенка.

Я оборвала себя, осознав, что от нервов и слабости уже заговариваюсь. И все же:

— А еще Ледяной Свет любит подставлять спину врагу, а потом сражаться с целым войском с ядовитым кинжалом в этой самой спине! А потом он любит сидеть и умирать до самого утра! А потом…

Шенге подошел и очень аккуратно и бережно переложил ребенка мне на руки. Маленький Адрасик хотел было закричать, недовольный тем, что его потревожили, но едва я нежно обняла его, перестал кривить мордочку и заулыбался. Такой удивительный смуглый малыш с ярко-синими глазами и уже заметно прорезающимися клыками.

— Если родители погибать, любви нужно больше, и больше тепла, — сказал папа.

Я понимала это, и все же:

— Его родители живы, — глядя на маленького, качать которого как это делал шенге у меня не было сил, — но это сложный мир, светлые леди слишком хрупкие для его реалий, и мать Адраса сейчас не в состоянии принять своего ребенка.

Папа присел на корточки рядом с кроватью, внимательно глядя на меня, и этим взглядом давая понять, что он хочет услышать дальше. Недолго думая, сдала все явки с паролями, честно объявив:

— Они извращенцы. И темные, и светлые. А еще имеют виды на женщин гномов!

На последней фразе у уже немаленького Руха отвисла челюсть. И вот долго можно было бы думать с чего бы, но тут Рхарге спросил:

— Женщины гномов тоже лысые и бородатые?

— Да-да, и бороду заплетают в косичку!- окончательно опозорила я светлых вместе с темными.

Орки мрачно переглянулись, судя по всему, одного этого им хватило для явственного осознания, что пора валить отсюда.

— Вообще сам мир очень хороший, — я аккуратно легла на бок, перекладывая маленького Адрасика и забирая у него прядь моих волос, с которой малыш начал играться. Не знаю, но мне кажется, он был каким-то слишком развитым для ребенка двадцати дней от роду, с другой стороны кесарь вон тоже родился от темного у светлой и итог впечатляющий… наверное. В смысле будет, если с ним все хорошо… надеюсь с ним все хорошо…

— Утыррка сильно волноваться, — заметил Рух.

— А где Динар? — спросила я.

Почему-то мне не ответили ни шенге, ни Рхарге, и только Рух нехотя сказал:

— Алое Пламя быть здесь час назад. Узнавать как Утыррка, смотреть из-за двери.

— И не войти? — мгновенно спросила я.

Под моим взглядом Рух развел лапами и сообщил:

— Алое Пламя не мог. Ледяной Свет защищать чертоги. Входить только Рух, Рхарге, Джашг, тот, кого ты и Ледяной Свет зовете братом Адрасом, и тощая леди. Больше никто.

Что ж, этого следовало ожидать… наверное.

Раздался осторожный стук в дверь, и почти сразу Элиситорес вошла держа бутылочку с молоком, прикрыла за собой двери, увидела, что я в сознании и, несмотря на всю выдержку и силу духа, присущую этой светлой, вдруг привалилась спиной к двери, и сползла по ней вниз, глядя на меня и не сдерживая слезы.

— Элиситорес! — испуганно воскликнула я.