Свет далекой Земли

— Прет-Клоб проник к нам, чтобы убить меня и, наверное, тебя тоже. — Он посмотрел на рослого инопланетянина. — Но он меня не убил, и вместо этого мы сидим и мирно болтаем, стараясь понять друг друга. Теперь никто не собирается никого убивать, а ассоциация, которую представляет здесь Прет-Клоб, не станет выдвигать требований о нашей выдаче. — Уокер озорно подмигнул ошалевшему от таких новостей Джорджу. — Но теперь не будет никаких похищений братьев по разуму. Да, и еще одно: я не собираюсь возвращаться на Землю. — Он сказал об этом спокойно и уверенно, как о чем-то будничном и давно решенном. — Она перестала быть для меня домом, и я решил больше туда не возвращаться. Я не хочу возвращаться. Я хочу учиться, набираться опыта, видеть все, что происходит во Вселенной. — Он медленно перевел дыхание и снова заговорил: — Но я уверен, что Герлла-хин найдет возможность высадить тебя в Чикаго или в любом другом месте, какое ты выберешь.

Оправившись от удивления, Джордж воззрился на Уокера. Потом он шагнул вперед и укусил человека за ногу. Выразив отрывистым лаем свой гнев и удивление (второго было больше, чем первого), он продолжал не отрываясь смотреть на своего давнего спутника и друга. Прет-Клоб наблюдал эту сцену с нескрываемым интересом, в то время как два нийувских репортера с едва сдерживаемым восторгом тщательно ее записывали.

— Джордж, в чем…

— Ты глупый, глупый человек, выжившая из ума безволосая обезьяна. Ты что, ничего не помнишь? Ты что, ничего не видишь? — Джордж помолчал, потом продолжил: — Наверное, нет, потому что все, что ты сейчас можешь, — это сидеть здесь с открытым ртом и вздыхать. — Пес принялся возбужденно описывать по каюте круги. — Сколько раз я говорил тебе, что на Земле я буду всего лишь говорящим курьезом или стану влачить жалкое существование, притворяясь немым! Сколько раз я говорил тебе, что здесь я всего лишь один инопланетянин из сотен других? Сколько раз я говорил тебе, что для меня самый лучший выход — это не возвращаться на Землю?

Уокер не сразу обрел дар речи.

— Но, послушай, ведь каждый раз, когда мы говорили о возвращении, ты всегда говорил, что твое желание вернуться такое же твердое, как и у меня.

Джордж снова бросился к нему, но на этот раз Уокер успел вовремя отдернуть ногу.

— Понимаешь, есть ум и есть здравый смысл. Ты, наверное, умен, Марк. — Пес кивнул в сторону заинтересованно следившего за этой забавной перепалкой виленджи. — Ты настолько умен, что это признал даже сидящий напротив тебя ходячий баклажан. Но когда дело доходит до здравого смысла, ты становишься глупее сумасбродной чихуахуа. Конечно, я говорил, будто мне смерть как хочется домой. Но я делал это ради тебя, чтобы поддержать тебя. Потому что ты отчаянно тосковал по Земле. Потому что ты только об этом и говорил. Потому что ты — мой друг, Марк. — Лохматая голова опустилась, потом снова поднялась. — Я же никогда не хотел возвращаться в темные вонючие переулки и холодные подворотни. По мне, все эти драки, убийства щенков и неуютные ночевки могут катиться к чертям собачьим! — Оглянувшись, он посмотрел на восторженных репортеров. — Ты все понял? Отлично! Ты можешь еще добавить: потому что я изменился, а из-за того, как я изменился, мне будет лучше на Нийуве, чем на Земле. Хотя, конечно, лучше всего было бы на Серематене. Да, черт возьми, я бы даже согласился на К'эрем. Там, между прочим, очень интересные запахи, и мне не придется там провести остаток моих дней, постигая передовую науку.

В каюте наступила мертвая тишина. Слышно было лишь тихое жужжание записывающей аппаратуры.

— Отлично, — выдавил наконец из себя Уокер.

Поднявшись на задние лапы, Джордж положил передние на колени Уокера и серьезно посмотрел ему в глаза:

— Мне не к чему и некуда возвращаться, Марк. Но ты? Ты уверен в своем решении? Ты на самом деле уверен?

Уокер улыбнулся:

— Я уверен, Джордж. — Он погладил песика по лохматой холке. — Я вспрыгнул на поезд, в котором хочу ехать и дальше. Это произошло не сразу, мне потребовалось время, чтобы признаться в этом самому себе. — Он задумчиво пожал плечами. — После всего, что мы пережили, после всех сражений, после стольких усилий, потраченных на то, чтобы снова оказаться здесь, оказалось, что этого «здесь» для меня больше не существует.

По крайней мере отчасти поняв, что бывший рабовладелец не причинит им вреда, пес немного успокоился:

— Как можно снова поселиться на ферме после того, как увидел галактическую цивилизацию? Я рад, Марк. Я не просто рад, я счастлив. Теперь я могу жить, не скрывая своего умения говорить, и не только говорить, но и мыслить. — Он прищурился и в упор посмотрел на виленджи: — Ты уверен, что между вами возникло «взаимопонимание», о котором говорит Марк?

Виленджи потянулся к Джорджу, который инстинктивно отпрянул, но движение это закончилось тем, что Прет-Клоб погладил собаку, правда довольно неумело и грубо.