Свет далекой звезды

— Попробуй. Но сначала попытайся поставить себя на его место. Представь: ты с детства безумно любила кого-то, все для него делала, без него не мыслила своей жизни. И вот появляется другая, и уводит его. Как бы ты себя повела?

— Изревелась бы вся.

— И все?

— А что еще можно сделать? Что бы я ни предприняла, он ведь меня все равно не полюбил бы.

— Да, пожалуй, я выбрала неудачное сравнение. Вы с Геной разные люди. Ты не умеешь ненавидеть — я тебя этому не научила. Думала, можно воспитать одной любовью. Ну, что ж, поговори с ним, попробуй. Хоть выяснишь, что он намерен делать дальше. Может, проговорится.

С трудом преодолевая себя, Лена пошла на пятый этаж. Ноги никак не хотели туда идти — приходилось прилагать усилия, чтобы их переставлять со ступеньки на ступеньку. На ее звонок дверь открыли близнецы. Увидев Лену, они запрыгали от радости и заорали:

— Гена, Гена, это Лена! Лена пришла! Она пришла, пришла!

— Пошли вон! — погнал их Гена. Он встал на пороге, преградив ей дорогу. — Зачем явилась?

— Может, ты меня впустишь? — Лена с трудом сдерживала желание повернуться и уйти. — Или сам выйдешь? Так и будем разговаривать через порог?

— Пока ты путаешься с этим подонком, мне не о чем с тобой говорить.

— Гена, он не подонок и я с ним не путаюсь. За что ты меня оскорбляешь? Что я сделала тебе плохого? Мы ведь всю жизнь были, как брат и сестра. Разве мы не можем остаться друзьями?

— Что ты мне сделала? И ты еще спрашиваешь! Ты отняла у меня желание жить — вот, что ты сделала. Я уже умер — перед тобой только оболочка. У нее нет будущего.

— Гена, зачем ты так? Нельзя жить одним человеком! У тебя есть мама, братья, друзья. Ну не могу я насильно тебя полюбить, пойми.

— Не можешь — убирайся! Между нами может быть или любовь, или наоборот. Третьего не дано.

— Хорошо, сейчас уйду. Только скажи: зачем ты приходил на прощальный костер? Зачем ты за мной следишь?

— Не понял. Какой костер?

— Не притворяйся! Ты был там. Откуда ты знаешь про август? Про наши с Димой планы?

Лицо Гены напряглось, и Лена поняла, что совершила ошибку, сказав это. Такая лютая ненависть полыхнула в его взгляде, что она даже поежилась. И вместе с тем почувствовала, что попала в точку. Он, действительно, знал.

— Не понимаю, о чем ты, — сквозь зубы процедил он. — Ни на каком костре я не был и ни о каких ваших гнусных планах ничего не знаю. И знать не хочу. Повторяю: пока ты с ним, не подходи ко мне. Забудь сюда дорогу!

И он захлопнул дверь.

Ольга молча выслушала плачущую дочь. Она поняла главное: предчувствие, преследовавшее ее с их ранних лет, не обмануло. Нельзя было позволять детской любви мальчика разрастись до таких размеров. Гена принадлежал к породе собственников и с малых лет привык считать Лену своей собственностью − тем более, что никто ему не мешал так считать. И когда на его собственность посягнули, он восстал.

Нет, надо, надо было им с дочкой поменять квартиру, перебраться куда-нибудь подальше, чтобы в зародыше пресечь его чувство. А она, Ольга, отмахнулась, не захотела лишних хлопот − и вот теперь пожинает плоды собственной беспечности.

Что же теперь делать? Менять квартиру бессмысленно — он их везде найдет. Но что он может предпринять? Рукоприкладства Гена больше не допустит — в этом она была уверена. Раз он дал слово, то будет его держать. Гена к этому приучен с детства — со времен его дружбы с Отаром, на которого мальчик молился. Устроить какую-нибудь провокацию? Да, на это он способен.

Похоже, Гена уже что-то замыслил. Но что? Она терялась в догадках и не находила ответа.

— Ведите себя с Геной нейтрально! — предупредила она ребят. — Никаких перебранок больше не допускайте. Ты, Лена, обязательно здоровайся при встрече. Пусть не отвечает — все равно здоровайся. И будьте очень осторожны! Если что подозрительное заметите, сразу говорите мне.

Но последующие дни и даже недели ничего нового не принесли. Гена рано утром уходил на работу и поздно вечером приходил, поэтому они с Леной за месяц всего пару раз столкнулись на лестнице. Лена вежливо поздоровалась, а он, не отвечая, пронесся мимо на свой этаж. И они постепенно успокоились.

Глава 75. ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

Май летел на всех парусах, приближая одиннадцатиклассников к последнему звонку. И чем меньше оставалось учебных дней, тем грустнее становились выпускники. Вот закончился последний в их жизни урок по биологии. Вот в последний раз побегали по спортплощадке, прощаясь с уроками физкультуры. А вот и учебник истории больше никогда не придется класть в сумку.

Они любили свою школу, и многим становилось не по себе при мысли, что скоро, очень скоро закончится эта определенность, когда точно знаешь, что тебя ждет завтра и послезавтра, и через месяц, и через год. И дальше придется жить своим умом и самому решать, чем заниматься завтра и послезавтра, и всю остальную жизнь И некому будет отвечать за тебя и страховать тебя, и дрожать за тебя душой. Только ты сам.

Незадолго до последнего школьного дня Мария Степановна обратилась к Маринке с привычной просьбой: