Свет далекой звезды

Понятливые почтальоны согласно кивнули.

А время бежало, бежало. Дни складывались в недели, недели в месяцы. Оля то с тревогой, то с надеждой прислушивалась к себе. Когда все сроки прошли, она возликовала: ее заветная цель будет достигнута. Все получилось, как задумала. Написать ему или нет? — ломала голову девушка. С кем бы посоветоваться? Наконец, она решилась довериться Юльке. А кому же еще?

Юлька выслушала великую новость спокойно.

— Я еще тогда догадалась, — сказала она, — в поезде. Но ты все равно ненормальная. Что делать будешь? Срок-то уже — ого!

— Что положено, то и буду делать. Юля, как ты думаешь, написать ему или не надо?

— Ну и вопросы ты задаешь, подруга. Хочешь правду?

— Давай.

— Тогда слушай. Серго молодой, здоровый мужчина. Тебе ли не знать, какой он страстный. Прошло почти четыре месяца. Ты что же, думаешь, у него за это время никого не было? Да мне один грузин — ты его не знаешь — говорил, что если он неделю будет без женщины, то повесится. Нет, я не хочу сказать, что Серго по тебе не скучает. Но… одно другому не мешает. Кстати, что за девушек он называет твоим именем, ты не задумывалась?

Вот когда Олю в первый раз по-настоящему замутило.

— Так знай, — продолжала Юлька безжалостно, — как бы он тебя ни любил, но новые впечатления накладываются на старые. И старые на их фоне бледнеют, забываются. Поэтому мой тебе совет: дождись его приезда. Посмотри ему в глаза. И если поймешь, что нужна ему, скажи. А иначе — не надо. Если он к тебе начал остывать, то эта новость только сильнее оттолкнет его. Родители знают?

— Еще нет.

— Во-от будет им сюрпри-из! Дмитрия Ивановича удар хватит. А маман твоя скажет, что я во всем виновата.

— Уже сказала.

— Так. Значит, у нас с тобой теперь связь односторонняя: ты ко мне можешь, а я к тебе — нет.

— Если что, звони на кафедру. Если Отар тебе что-нибудь сообщит о Серго − или сам Серго позвонит. Мне передадут.

— Хорошо. Ну, беги, а то меня ждут.

— Я ничего не могу изменить, — повторяла Оля Юлькины слова. — Я ничего не могу изменить. Значит, не надо терзать себя. И вообще, главное, чтобы ему было хорошо. Пусть их у него будет хоть сто, если он без этого не может. Главное, чтобы он был на свете. И тогда, может, мы когда-нибудь встретимся.

Оля попыталась представить их встречу. Но… ничего не вышло. Она больше не видела его. А ведь еще недавно он так легко являлся ей.

— Не смей думать о плохом! — приказала себе девушка. — Не провоцируй беду. Иначе она тут как тут. Сколько раз уже так было.

Она даже не подозревала, насколько была права. Она даже не догадывалась, какой счет ей предъявит Всевышний и как близка расплата. И как немыслимо высока цена за ее короткое счастье.

Глава 12. РАСПЛАТА ЗА СЧАСТЬЕ

Приближались новогодние праздники. В институте царила обычная предпраздничная суета — репетировали новогодний концерт, развешивали гирлянды, рисовали зубным порошком на окнах снежинки. В актовом зале поставили огромную елку и поручили аспирантам ее украсить.

— У студентов занятия, — сказал им проректор по хозяйственной работе, — а вы дурака валяете. Займитесь-ка лучше елкой.

Так он охарактеризовал их усилия на поприще науки.

Стоя на лестнице, Оля развешивала елочные шары. Здесь и нашла ее Юлька. Со словами "тебе надо на переговорный" она сунула Оле в руки извещение и, не поднимая глаз, убежала.

— Что это с ней? — удивилась Оля. — Юлька, погоди, куда ты?

Но та только затрясла головой и скрылась в коридоре.

— Не буду думать о плохом, — твердила себе Оля по дороге на переговорный пункт. — Все в порядке, ничего страшного. Ничего не случилось. Отар, наверно, что-нибудь сказать хочет. Или сам Серго.

Но предчувствие беды уже терзало ее душу.

— Оля! Оленька! — услышала она, холодея, глухой, как из подземелья, голос Отара. — Плохое скажу! Очень плохое! Нет больше нашего Серго! Совсем нет!

Господи, что он говорит? Как это — нет?

— Я не понимаю! — закричала она нетерпеливо. — Отарик, что ты говоришь? Как это — нет? А где он?

— Убили его! Тут ребенка украли. Совсем маленького. Денег много хотели. Сказали, по пальчику будут присылать. Родителям. Мы скоро нашли их. Серго первым пошел — как всегда. Ребенка спас, а сам… Пуля — прямо в сердце. Сразу умер. Он очень любил тебя, Оля!

Но мы их тоже, — мстительно добавил он, — потоптали. Никто не ушел!

Убили? Его? Лучшего в мире человека? Его больше нет и никогда не будет? Совсем не будет?

— Не-е-ет! — закричала она в так громко, что в дверь кабинки заглянули. — Нет, не совсем! Он будет, будет!

— Оля! Что говоришь?

— У меня… во мне его частица! Его продолжение!

— Ребенок? — Голос Отара зазвенел от радости. — Ты ждешь ребенка? Значит, это правда? Спасибо тебе, родная! Когда ждешь? О, я дурак! Я приеду к этому сроку, обязательно приеду. Я буду с тобой. Береги себя! Много не плачь. Можно, я скажу его родителям? Его отец совсем плох.

Его родители! Ее отец! За что родители так ненавидят своих детей?

— Как хочешь.

— Разговор закончен, — металлическим тоном объявили им. Щелчок, и его голос отброшен за тысячи километров.