Свет для падшего (СИ)

Он быстрым шагом пересёк хранилище и скрылся за дверью. Это был единственный шанс избавиться от неприятных ощущений. Нужно просто заглушить их чём-то другим, например сильной болью. Я вмиг кинулась к чану и, не задумываясь, запустила руки в медленно остывающую массу. В первые несколько секунд я ничего не почувствовала, а потом ощутила сильнейшую резкую боль. Кожу сильно жгло и покалывало.

От боли я даже не заметила влетевшего в хранилище Азария, которые привёл лекаря. Он с силой одернул мои руки, громко выругался и оттащил меня подальше от чана.

— Какого чёрта ты творишь, дурная?! — закричал он, осматривая мои покрасневшие руки, с только проступившими пузырями на коже.

Лекарь присел рядом со мной, открывая свой белый чемоданчик и достав необходимые травяные мази и бинты. Он бережно смазал и перевязал ожоги, а заодно и осмотрел меня, в поисках источника плохого самочувствия.

— Всё из головы, — обратился к падшему он, как можно тише, чтобы я не услышала. Но я всегда отличалась хорошим слухом, поэтому скрыть это от меня не удалось. Да я и сама все прекрасно осознавала.

— Зачем ты это сделала? — строго спросил Азарий, отпуская лекаря.

— Демон. Он опять преследует меня. Он у меня в голове, заставляет делать ужасные вещи.… Прости,… я думала, это поможет.…Но он всё равно говорит без умолку.

Он тяжело вздохнул и был, как никогда мрачен и задумчив.

— Я разберусь, — холодно сказал он, передвигаясь из стороны в сторону.

Глава 35

Руки сильно жгло, а бинты доставляли жуткий дискомфорт. Моя кожа запекалась в собственном соку. Эти ощущения лишь на время приглушали голос демона в голове, так я отвлекалась и чувствовала себя лучше в моральном плане.

Азарий был очень зол на меня и просто перестал со мной разговаривать. Почти не смотрел в мою сторону, будто меня вообще нет. Я и не хотела, чтобы меня жалели, но его отстраненность начинала раздражать. Он должен быть мне благодарен за то, что я спасла нас всех, но я почему-то чувствую себя обузой.

— Как себя чувствуешь? — без эмоционально спросил падший.

— Нормально.

— Повелитель сказал, что благодать готова. Если ты не в состоянии, то схожу один, а за тобой присмотрит лекарь.

— Я же говорю, все нормально. Я иду с тобой, — с трудом поднялась с кровати я. Оказалось, что даже такая простая вещь без помощи рук дается нелегко.

— Может, все-таки останешься?

— Повелитель поручил это нам обоим. Так, что я иду. Даже если ты этого не хочешь!

— Не хочу? — удивленно вскинул брови он. — С чего ты взяла, что не хочу?

— Ты какой-то другой… холодный.

— Наверное, потому что ты чуть не сожгла себе руки? Как прикажешь мне на это реагировать? Хочешь, чтобы я сидел у твоей кровати и жалел тебя? Ты не имела право так с собой поступать!

— Что? Нет, только не жалость! — замотала головой я. — Ты не понимаешь.… Этот голос… Он твердит мне ужасные слова,… Я просто хотела, чтобы он замолчал. Да, это было необдуманно и глупо…

— Хорошо, что ты это понимаешь. Всё о чем я тебя прошу — лишь немного подождать. То, через что ты сейчас проходишь действительно страшно, но ты должна найти в себе силы, чтобы пережить это. А я сделаю все, чтобы избавить тебя от него, мне нужно только немного времени.

— У него была семья? — вдруг спросила я.

— У Самаэля? У него остался сын, но никто не знает его настоящего имени и как он выглядит. Самаэль всю жизнь скрывал его. Отдал его своим дальним родственникам на воспитание, видимо осознавал риски, на которые шел, чтобы снять печать.

— Каким он был? Расскажи больше о Самаэле, пожалуйста.

— Я слышал о нем немного. Многие демоны почитали его, но были и те, кто его ненавидел и боялся. Он не знал пощады и жалости. Крайне неприятная личность, особенно по отношению к женщинам…Ему доставляло огромное удовольствие заставлять их страдать и ползать перед ним на коленях. Говорят, что тому причина его мать, которая все детство над ним издевалась и унижала его.

— Это ужасно.…Разве может мать поступить так со своим ребенком?

— Может, Агата. Даже среди людей такое не редкость, что уж говорить про демонов. Родители из них и правда, ужасные.

— А ты… — я взглянула в бездонную темноту его глаз. — Ты не можешь иметь детей?

— Чисто теоритически могу. А почему ты спрашиваешь? — серьезно посмотрел он.

— Просто…

— Хочешь проверить? — ухмыльнулся падший.

— Что? Нет… — густо покраснела я.

— Не перестаю тебе удивляться. Я еще никогда не видел таких душ, как ты, дорогая Агата. Ты единственная на моей памяти, кто краснеет и смущается при таких разговорах, — тепло разливалось по его лицу и касалось уголков губ, мягко приподнимая их.

— У меня не может быть детей. Ты же знаешь. Для этого у меня есть человеческая жизнь и перерождения, в которых другие души могут стать моими детьми, и для которых я могу быть ребенком.

— Как забавно, что ты не можешь иметь детей тут, а я не могу иметь детей на Земле, потому что не могу туда попасть. Выходит, если бы мы этого оба захотели — были бы обречены.

— Дети — последнее, о чем я сейчас думаю, — слегка улыбнулась я.

— Ты спокойна. Голос замолчал? — спросил падший.

— Да, сейчас я его не слышу.