Свет души твоей

- Довели девку! – я окинула женщин грозным взглядом. – А ведь взрослые тетки!

Любаша стояла на пороге и смотрела на ель, роняющую капли от оседавшего тумана.

- С тобой все в порядке? – я обняла ее за плечи.

- Все в порядке, - она говорила вполне спокойно, но я видела, что внутри у нее все переворачивается. – Посмотри, что это на елке?

- На елке? – я посмотрела туда и заметила какое-то движение между ветвями. – Кто там?! А ну, выходи!

- Я это! Я! – услышали мы голос домового из призрачного мира. – Наконец-то объявились! Страшно здесь! Все незнакомое!

- Слезай! – весело крикнула я. – И иди сюда!

Любаша тоже рассмеялась, глядя, как он ловко спускается вниз. Значит и Светоч с Шаксом здесь…

- Почему это тебе все незнакомое? – удивилась она, когда он подошел ближе. – В призрачном мире все так же.

- Так, да не так. Здесь энергии другие блуждают, непривычные… - домовой поднял голову, рассматривая дом. – Даже от дома другим веет. Есть в нем свой хозяин.

- Ничего, мы для тебя другой дом подберем, - пообещала я и открыла двери. – А пока здесь побудешь.

Мы вошли в кухню, и сразу же раздался вопль рыжего:

- А я говорил! Говорил! Вот тебе! Квартиранта привели! Подселенца! Захватчика-а-а!

- Да замолчи ты, зараза! – Тина дала ему подзатыльник. – Ну, покоя нет! Падлюка горластая!

Рыжий обиженно отвернулся, а наш новый знакомый смущенно затоптался на пороге.

- Не… ну пойду я… не рады мне здесь…

- А чего мне радоваться? – проворчал рыжий. – Приперся, жить здесь будешь, наливку мою хлестать!

- Твою?! – Тина снова отвесила ему подзатыльник. – Хозяюшко!

- А ты не мнись, заходи и садись! – баба Катя указала новому домовому на табурет. – Сейчас знакомиться будем. Тебя как зовут?

- Силантий, - усаживаясь, ответил он. – Гаврилович.

- Так вот, Силантий Гаврилович, нашего рыжего Никодим зовут. Знакомьтесь и дружбу заводите. Вы в одной семье жить будете. Нечего ссоры наводить. Ясно? – Воронча грозно посмотрела сначала на одного, а потом на другого. – Не слышу.

- Ясно… - пробурчали оба и рыжий заглянул Тине в глаза. – Так может за знакомство наливки хряпнем? Чтоб все мягко прошло? И за то, что девки вернулись.

- Ладно, доставай! – весело махнула рукой бабка. – Тем более и гости на подходе.

- Какие гости? – Любаша выглянула в окно и покраснела. – Сюда Светоч и Шакс идут!

Я улыбнулась ей, чувствуя сильный укол в сердце. Как она остро реагирует на него. Что ж… так тому и быть. Любовь - великая сила.

- А ну, пойдем со мной, - я почувствовала, как в мой локоть впились бабкины пальцы. – Поговорить надо.

Мы вышли в комнату, и Тина внимательно посмотрела на меня.

- Многое вам пришлось пережить в призрачном мире, так ведь? И многое поменялось. Права я?

Я, молча, кивнула.

- Вижу, как ты в лице меняешься, когда только одно имя его звучит. Душа у тебя болит.

- Какая разница. Не судьба все равно. Пусть Любаша будет счастлива, - я старалась выглядеть равнодушной, но лишь насмешила бабку.

- Ох, ты погляди на нее! Прям тебе, глыба ледяная! Только вот с чего ты взяла, что сестра твоя с ним счастья желает?

- В смысле? – я подняла на нее непонимающий взгляд. – Ты это о чем?

- Посмотри…

Я повернула голову и из-за шторки увидела, что в кухню вошли Шакс и Светоч. Мой взгляд переместился на Любашу, и я даже задержала дыхание, понимая, что она смотрит на Шакса! Но демон старательно отводил от нее глаза, ведь он, как и я думал, что они со Светочем обрели то самое, пресловутое единение истинной пары. Я видела, что он готов уйти и сделает это уже совсем скоро.

- Он же не понимает, что не безразличен ей! – горячо зашептала я, чувствуя такое облегчение, что хотелось танцевать и петь. – Нужно сказать!

- Не лезь! – осадила меня бабка. – И не вздумай мне нос совать в чужое дело! Они сами должны друг к другу дорожку отыскать! Ты бы о себе лучше позаботилась… Гляди как Светоч глазами шарит. Тебя ищет, душа твоя окаянная…

Все как раньше: в окна столовой

Бьется мелкий метельный снег,

И сама я не стала новой,

А ко мне приходил человек.

Я спросила:

«Чего ты хочешь?»

Он сказал:

«Быть с тобой в аду».

Я смеялась:

«Ах, напророчишь

Нам обоим, пожалуй, беду».

Но, поднявши руку сухую,

Он слегка потрогал цветы:

«Расскажи, как тебя целуют,

Расскажи, как целуешь ты».

И глаза, глядевшие тускло,

Не сводил с моего кольца.

Ни один не двинулся мускул

Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада —

Напряженно и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

Анна Ахматова "Гость"