Свет джедаев

– Пробоины на палубах три и четыре, но не критичные, адмирал. Аварийные бригады еще в пути, но на работе значимых систем это никак не скажется.

Такого Кронара еще не видел. Насколько он знал, нигилы не были фанатиками. Они были обычными мародерами. Что могло заставить этих бандитов пойти на подобные самоубийства? Они не могли не понимать, что Республика приложит все усилия, чтобы взять их живыми. Этим безумцам вовсе не обязательно было умирать.

– Передайте еще одно сообщение на флагман, – велел он. – Повторите, что мы примем их капитуляцию и гарантируем гуманное обращение со всеми пленными. Нужно прекратить это сумасшествие.

Каким бы он ни представлял себе это сражение, но уж точно не таким. Это была… бойня.

Песня стала печальной, и Эйвар Крисс больше не хотела ее слушать. По ее ощущением нигилы превратились в маленьких, диких зверей, запертых в клетке и отчаянно пытающихся выбраться, ради чего они были готовы на все – даже на то, что причиняло им боль.

Даже на то, что сулило им смерть.

Настоящая жуть.

«Они спятили», – подумал Кронара.

Несмотря на профессию, он искренне считал себя приверженцем мира. Типичное утверждение военного, зачастую не имеющее ничего общего с реальностью. Но только не в его случае. Кронара знал, что иногда без войны было не обойтись, но она должна быть как можно короче и вызвать лишь необходимый минимум разрушений.

Нигилы же… сражались, когда в этом не было никакой необходимости. Умирали, когда могли бы жить. Трудно даже представить, что могло толкнуть здравомыслящих существ совершить самоубийственную атаку. По сравнению с изначальным количеством нигилов осталось не так уж и много. Кронара отозвал бо́льшую часть истребителей обратно на крейсеры. С республиканской стороны в основном продолжали сражаться только джедаи. Маневренность «Векторов» и молниеносные рефлексы их пилотов помогали им упреждать гиперпространственные микропрыжки нигилов.

Пространство вокруг туманности было усеяно медленно разрастающимися облаками обломков. Кладбище. Из крупных кораблей у нигилов остался один лишь флагман, и пока было непохоже, что он готовится присоединиться к меньшим собратьям и их обреченной таранной тактике.

«Безумные звери. Их нужно уничтожить».

Кронаре претила эта мысль. Однако он не сомневался в ее истинности.

И как по заказу «Третий горизонт» получил сообщение. Голос холодный, но не лишенный эмоций. Нет, за этим тоном скрывался гнев, но гнев контролируемый, направленный в одну точку, словно алмазное сверло.

Командующая эриадской флотилией. Губернатор Мюрал Вин.

– Адмирал Кронара, – произнесла женщина, – мы признаем за республиканскими силами право первого удара в этой схватке, но мы просим оказать нам любезность и позволить самим разобраться с флагманом нигилов, учитывая, сколько зла эти твари принесли нашей системе.

– Извольте, губернатор, – согласился адмирал. – Не стесняйтесь.

Тут нечего было и думать. Если эриадские войска хотят попробовать взять на абордаж такого врага, каким показали себя нигилы, флаг им в руки. Кронара подозревал, что они будут смаковать это действо и найдут какой-нибудь способ уравнять шансы.

А как только они захватят корабль, то, вероятно, получат хотя бы часть ответов. На флагмане нигилов должен быть кто-то, занимающий видное место в их иерархии. Республика еще очень многого не знала об их организации и отчаянно нуждалась в информации.

Эриадские суда не стали мешкать. Едва получив разрешение, они тут же устремились к своей добыче словно наконечники копий, на которые и были похожи.

Однажды, на Илизии, Кронара стал свидетелем охоты на риика. И нынешнее действо очень ее напоминало. Исполинского зверя свалила не одна серьезная рана, а множество мелких увечий, которые измотали и обескровили его. В конце огромное существо просто легло на землю и испустило дух.

Каждая атака эриадцев выводила из строя ту или иную систему флагмана нигилов. Двигатели, орудийные башни, щиты… поочередно отказывали. Искалеченный корабль превратился в дрейфующую по пустоте оболочку.

На глазах Кронары крупнейший из эриадских кораблей подошел к мертвому флагману нигилов, готовый пристыковаться к нему для абордажа.

Адмирал не завидовал тем живым нигилам, что еще остались на борту корабля. Ни капельки.

Кассав сидел в капитанском кресле на мостике своего некогда прекрасного корабля. Музыка заглохла – теперь из динамиков доносился лишь треск помех. Палубу заволокло дымом от сгоревшей электроники, но маска Кассава фильтровала примеси и оставляла своему хозяину возможность видеть окружающую обстановку.

Например, он видел тактический экран, согласно показаниям которого, от его некогда мощного флота почти ничего не осталось. Несколько мелких кораблей тут и там продолжали упорно сражаться… но и только. Выживших не хватит даже на бурю, чего уж говорить про пламя. Их едва на молнию наскребется.