Свет – это мы

Мы с Эли заняли свои места и погрузились в выдуманный мир фильмов ужасов, гораздо более безопасный, чем тот, который нас окружал. Первая читка шла нервно, как это обычно и бывает, но актеры постепенно вживались в роли, и всякий раз, когда Эли поднимал глаза после очередной реплики, взрослые в комнате кивали и показывали большие пальцы, что его накачивало, но в хорошем смысле.

Взятое вместе, все вышеизложенное подняло температуру внутри меня достаточно для того, чтобы выжечь дурные мысли, которые заливали темнотой некоторые потайные места моей души с тех самых пор, как Вы отослали Вашу собственную помеченную копию сценария обратно, а окрыленная Дарси перестала влетать по ночам в окно моей спальни.

В последнее время мне сильно не хватает постоянства.

Когда Вы прочтете сценарий, который я прилагаю снова для Вашего удобства, вы узнаете, что суррогатного отца чудища зовут Луис и что для того, чтобы оставаться в здравом уме, ему необходимо общаться со своим психоаналитиком не реже раза в неделю, по каковой причине его разум распадается в скором времени после того, как Человек-Горлица похищает Чарльза, который вынужден выслушивать безумное бормотание чудища, вызванное последствиями радиации. В конце концов Чарльз помогает Человеку-Горлице осознать, что он вовсе не такое чудище, каким себя видит. Чарльз выслушивает его, кивает и отвечает в нужных местах, то и дело вставляет подбадривающие реплики, а также открывает перед Человеком-Горлицей юнгианский подход, который позволяет ему по-новому взглянуть на внезапно вывихнутый мир и начать переосмыслять его. Потом птицемальчик и Чарльз вместе вытаскивают Луиса из пучины безумия, и дальше они все втроем одерживают победу.

Разумеется, в сценарии все это не говорится прямо. Большинство из того, что я изложил только что, – в подтексте, но Вы, не сомневаюсь, раскусите его при первом же прочтении.

Фильм будет удивительный.

Я молчу про неожиданный поворот под конец. Слезы рекой.

Не пропустите.

Ваш самый верный анализируемый,

Лукас

13

Дорогой Карл!

Несмотря на то, что Дарс преобразилась в ангела в начале прошлого декабря, я все же купил и завернул для нее рождественские подарки. Большинство рождественских закупок уже были завершены к тому моменту, как Джейкоб Хансен открыл огонь в кинотеатре «Мажестик» тем страшным вечером. Но во время одной из тех моих прогулок после трагедии, между похоронами, когда я наматывал в день по восемнадцать миль, мне случилось пройти мимо книжного, и прямо в витрине красовался идеальный подарок для моей жены.

Я зашел внутрь и объявил Мэгги Стивенc, что мне просто необходимо купить это для Дарс, после чего она поместила выбранный мной предмет в бумажный пакет и протянула мне со словами:

«Бесплатно». Я, разумеется, попытался заплатить за покупку, вытащил из кошелька наличные и протянул ей, но она только махала руками и повторяла: «Лукас, как я могу принять от тебя деньги», и «с Рождеством», и «спасибо тебе за то, что ты сделал», и даже «ты настоящий герой».

Вот этим последним высказыванием она метафорически воткнула мне в кадык острый конец ножа, так что я повернулся и вышел из магазина, и, спеша домой – в надежде успеть завернуть подарок прежде, чем Дарси его увидит, – все сглатывал и сглатывал, надеясь избавиться от этого кошмарного ощущения.

В ночь на Рождество, как и в каждую ночь в то время, меня посетила окрыленная Дарси. Я выложил все ее подарки пирамидой в углу спальни, том самом, где она обычно стояла теперь, наблюдая за моим сном. Каждая коробочка была обернута блестящей белой бумагой и перевязана золотой лентой. Когда Дарси влетела в окно, она бросила всего один взгляд на пирамиду подарков и грустно улыбнулась. Потом она мне объяснила, что ангелам не позволено принимать дары от смертных – даже если конкретный ангел был замужем за дарителем в бытность живым.

Я принялся спорить, убеждать ее: «Чем же это может навредить?» Но она только качала головой в ответ. Поразительно, особенно учитывая, сколько труда пошло на завертывание, а я ведь еще измерил каждую коробку линейкой и аккуратно высчитал все разрезы и складки. Пирамида ее подарков вполне могла бы украсить собой обложку любого глянцевого журнала или витрину дорогого магазина в Нью-Йорке, настолько она была совершенной.

– Отдай их все Джилл, – сказала окрыленная Дарси.

Я вгляделся в ее глаза, и они говорили мне: «Джилл отказалась от поездки на Рождество к своим родителям в Северную Каролину, чтобы не оставлять тебя в одиночестве. Она заботится о тебе, как и подобает лучшему другу. Она даже сумела сдержать твою мать. Негоже оставить ее рождественским утром без подарков».

Тогда я спросил, нельзя ли нам, мне и ей, открыть вместе хотя бы один подарок. Самый незначительный. Тут я вытянул из середины пирамиды большой белый квадрат – тот самый предмет, который Мэгги Стивенc выдала мне в книжном магазине.

– Вот этот, – сказал я. – Он достался мне бесплатно.