Свет – это мы

Помню, что пустил побоку почти всех своих нянек и все недельное расписание, чтобы проводить больше времени с Ализой и Маж, пока Исайя и Бесс были заняты на работе. Однажды мы с Ализой пошли гулять в близлежащий лесной заказник. Я вез коляску с Маж, а Ализа вспоминала свои подростковые годы в старшей школе Мажестика, когда ее отец был свежеиспеченным директором, а я – юным воспитателем, недавно назначенным на должность «внимательного собеседника», как это тогда называлось. Мы встали в тени огромного дуба на берегу журчащего ручья, и Ализа сказала:

– Мне кажется, вы так и не поняли, какое огромное влияние оказали на меня тогда.

– Я только слушал, – возразил я. – Ничего особенного.

– Почему же вы перестали?

– Что перестал?

– Слушать.

– Я сейчас тебя внимательно слушаю.

Ализа опустила подбородок и задрала брови.

– Вы прекрасно знаете, о чем я.

Я отвернулся, потому что опасался, что речь может зайти о том, что я сделал с Джейкобом и как потом предал его брата Эли. Все мое тело снова начало зудеть.

– Мне кажется, вам снова надо заняться слушанием, мистер Гудгейм, – сказала Ализа. – И у меня есть на примете один знакомый, который может устроить вас на подходящую должность.

Я обговорил это с Финеасом, подчеркнув, что я понимал посыл Ализы и ценил ее доброту по отношению ко мне. Мне также было очень стыдно, что я продолжал высасывать деньги из сбережений Джилл и использовать Выживших в качестве развлечения. Лакшман категорически переплачивал мне за возню с бумажками по средам в своей адвокатской конторе и неоднократно предлагал взять меня на постоянную работу, но, по правде говоря, хотя мне и нравилось общаться с Лакшманом, его контора меня не очень вдохновляла. Робин Уизерс хотела нанять меня на ставку в библиотеке, но я отказывался брать с нее деньги за свою помощь по понедельникам, поскольку всем известно, насколько преступно недостаточны бюджеты общественных библиотек.

– Что говорит Личность, когда вы раздумываете о возобновлении работы в старшей школе? – не раз спрашивал меня Финеас.

Я закрывал глаза и пытался найти внутри себя равновесие, но Личность, казалось, говорила две противоположные вещи одновременно. Часть меня очень хотела заполучить обратно свою прежнюю должность, в которой я всегда находил ценность, смысл и даже радость. Когда-то мне неплохо удавалось ее исполнять. Но одновременно внутри меня поднималась кипящая волна, и другая часть меня предупреждала держаться как можно дальше от трудных подростков, напоминая мне про то, что я сделал с Джейкобом Хансеном.

И вот однажды вечером я набрался храбрости и упомянул о возможности возвращения в здание старшей школы города Мажестик в разговоре с Исайей. Он сжал мое плечо и объявил:

– Как только ты будешь готов, мы немедленно приставим тебя к занятиям с подростками. Чтобы провести твое назначение через школьную комиссию, мне понадобится ровно три секунды.

Я почувствовал себя одновременно радостным и несчастным. С одной стороны, было приятно получить настолько ободряющий ответ, а с другой – это означало, что решение зависит только от меня самого и ни от кого больше, и таким образом вся ответственность лежала на мне же.

– Когда настанет время вернуться, – говорил Финеас, – Личность это поймет. Возможно, даже появится недвусмысленный знак.

– Какой именно знак? – спросил я.

– Такой, который нельзя будет не заметить, – отвечал Финеас, после чего улыбался в своей обычной загадочной и вместе с тем дружелюбной манере.

Поскольку Вы были моим психоаналитиком меньше двух лет, и с Вами я встречался всего раз в неделю по два часа, я уже провел гораздо больше времени с Финеасом, который к тому же иногда позволяет нашим часовым занятиям растягиваться до девяноста минут, не взимая при этом с Джилл дополнительной платы. Я однажды спросил, почему он так делает, а он ответил, что так ему велит его Личность. Я доверяю Финеасу и люблю его, но мне все равно очень не хватает Вас, Карл.

Однако у Финеаса внезапно проявилась досадная черта – он начал подталкивать меня к тому, чтобы я пошел посмотреть какой-нибудь фильм в кинотеатре «Мажестик». Он заявлял, что наш местный кинотеатр – это еще один дракон, сидящий на небольшой горке украденного у меня золота. На каждой встрече он просил меня представить внутри себя, как выглядело бы мое возвращение в это здание.

– Возможно, начать стоит с того, чтобы просто войти в фойе. Или хотя бы подойти к кассе и купить билет, – настаивал он, но я только закрывал глаза и пытался сменить тему, хотя и полностью осознавал, что таким образом только оттягиваю важный этап в своем исцелении.

Мне хотелось узнать у других Выживших, каково им было снова ходить в кинотеатр «Мажестик», но всякий раз, когда я собирался задать вопрос, мое сердце начинало колотиться, а во рту немедленно пересыхало.

Тем же самым способом мое тело реагировало и на предложение Финеаса закончить написание писем, адресованных Вам. Я не мог себя заставить до самого последнего времени.

«Что же изменилось?», слышу я Ваш вопрос.

Ну как что. Разумеется, мне был явлен знак.