Свет и тени

Если бы Гирибала могла вернуть Шошибушону все знания, полученные от него, она швырнула бы их ему под окно так же, как сливовые косточки. Девочка твердо решила, что перед тем, как снова встретиться с Шошибушоном, она забудет все, чему он ее научил. Он будет ее спрашивать, а она не сможет ответить ни на один вопрос. Ни на один, ни на один! Тогда он почувствует!..

Глаза Гирибалы наполнились слезами. Мысль о том, как расстроится Шошибушон, когда узнает, что она все забыла, несколько успокоила ее измученное сердце, но, подумав о будущем несчастной Гирибалы, ставшей невеждой по вине Шошибушона, она преисполнилась жалости к самой себе.

По небу плыли облака; в сезон дождей такие облака можно видеть каждый день.

Спрятавшись за деревом у края дороги, Гирибала плакала от обиды. Сколько девочек ежедневно проливают такие беспричинные слезы! В них нет ничего примечательного.

VI

Для читателей не тайна, почему юридические изыскания и ораторские упражнения Шошибушона оказались напрасными: жалоба, поданная на имя судьи, неожиданно была взята обратно. Хоркумар был назначен почетным судьей своего района. Теперь, надев грязный чапкан[38] и замасленный тюрбан, он часто отправлялся в суд, не забывая, однако, подойти и поклониться сахибам.

Через несколько дней над черной толстой книгой Шошибушона стало сбываться проклятие Гирибалы: она была переселена в темный угол и, преданная забвению, покрылась слоем пыли. Но где же Гирибала, где та девочка, которая обрадовалась бы такому пренебрежению к книге?

В тот день, когда Шошибушон закрыл свод законов, он наконец заметил, что Гирибала исчезла. Постепенно он воскресил в памяти историю этих нескольких дней. Он вспомнил, как однажды солнечным утром Гирибала принесла в сари еще влажные от дождя цветы бакуль, а он даже не взглянул на нее и продолжал читать.

Она вначале растерялась, но потом вытащила иголку с ниткой и, склонив голову, стала сооружать гирлянду, нанизывая один цветок за другим. Делала она это очень медленно, но наконец все-таки кончила. Был уже вечер, Гирибале пора было идти домой, а Шошибушон все еще не мог оторваться от книги. Опечаленная девочка положила гирлянду на тахту и вышла. Юноша догадался, что с каждым днем ее самолюбие страдало все больше, поэтому она перестала даже заходить к нему и лишь иногда проходила по дороге мимо его дома. Наконец она совсем перестала появляться; с тех пор прошло уже несколько дней. Самолюбие девочки не могло выдержать столь длительного испытания.

Шошибушон глубоко вздохнул и как потерянный прислонился к стене. Теперь, когда не было его маленькой ученицы, у него пропал всякий интерес к чтению. Он брал книгу, прочитывал две — три страницы и клал ее на место; начинал писать, но, поминутно вздрагивая, смотрел на дорогу, словно ждал кого-то, и бросал начатое.

Шошибушон испуганно подумал, не заболела ли Гирибала. Осторожно наведя справки, он узнал, что беспокоился напрасно: Гирибале теперь нельзя выходить из дому — скоро ее свадьба.

Утром, на следующий день после того, как она разорвала учебник и выбросила его на грязную деревенскую дорогу, Гирибала торопливо вышла из дому, завернув в край сари сласти. Не спавший всю ночь из-за жары Хоркумар с самого рассвета сидел во дворе обнаженный до пояса и курил.

— Ты куда? — спросил он Гири.

— К Шоши-даде.

— Нечего ходить к Шоши-даде, иди в дом.

Он принялся ругать ее: взрослая девица, скоро пора переселяться к свекру, а стыда не знает!

С тех пор ей запретили выходить на улицу. Теперь у нее уже больше не было возможности смирить свою гордость. Сгущенный манговый сок, бетель и очищенный лимон были возвращены на свои места.

Идут дожди, опадают цветы бакуль, спелые гуавы висят на деревьях, птицы клюют зрелые сливы, усеявшие землю. Увы, растрепанного учебника больше нет!

VII

В тот день, когда пела флейта на свадьбе Гирибалы, не приглашенный на празднество Шошибушон плыл в лодке, направляясь в Калькутту.

Хоркумар возненавидел Шоши с тех пор, как взял обратно свою жалобу. Он был убежден, что юноша его презирает, и видел множество воображаемых признаков этого на лице Шошибушона, в выражении глаз, во всем его поведении. Наиб считал, что все жители деревни давно уже забыли о его позоре, только один Шошибушон помнит, и поэтому не смел глядеть в глаза юноше. При встречах с ним Хоркумару становилось неловко, но в то же время он злился на Шошибушона. Он дал себе слово, что выживет Шоши из деревни.

Заставить такого человека выехать из своего дома нетрудно, и цель господина наиба вскоре была достигнута.

Однажды утром Шоши погрузил в лодку книги и несколько железных сундуков. Ту единственную нить, которая связывала его с деревней, разрывала сегодняшняя свадьба. Он не представлял себе раньше, как крепко эта нежная нить обвилась вокруг его сердца. Когда лодка отчалила от берега и вершины знакомых деревьев уже скрывались вдали, а звуки праздничной музыки доносились все слабее, его сердце внезапно переполнилось слезами, что-то сдавило горло, жилки на висках учащенно забились, и видимый мир расплылся перед ним обманчивым миражем.