Свет и Тьма

– Не советую пытаться помочь мне освободить место Великого Атрока, – тонко улыбнулась женщина, – я не Имар Шорокан, я тебя просто убью, не задумываясь ни на секунду.

– Если сможешь, да, мама? – хищно улыбнулась Силена.

– Пока могу, – прищурилась женщина. – Когда почувствую, что не смогу, отойду в сторону. Обещаю.

Женщины, похожие так, что их можно было принять за сестер, замолчали и внимательно посмотрели в глаза друг другу. Силена подумала, что ее мать – самое опасное и непредсказуемое существо в мире, а Великий Атрок подумала, что когда-нибудь дочь действительно предпримет попытку сместить ее с места главы Братства. И тогда… тогда придется ей, Великому Атроку, делать выбор. Как ее отцу, Имару Шорокану.

* * *

Широкая кровать под прозрачным балдахином. Окна занавешены, чтобы свет не мешал таинству любви. Первая брачная ночь, а вернее, первый брачный день должен пройти в тишине и покое.

Санду обрядили в кружевную, почти прозрачную рубашку, умастили тело благовониями, а перед тем долго мыли в горячей воде, погрузив в большую ванну.

Отмыв, положили на массажный стол и, не обращая внимания на слезы и стоны боли, выщипали все волосы на теле. Когда она попыталась высказаться против, крупная женщина в кожаном фартуке, ловко оперировавшая стальными щипчиками, грозно заявила, что обросшими, как дикие звери, ходят только провинциальные невоспитанные женщины. Госпожа ведь не хочет подражать диким провинциалкам?

Госпоже было наплевать, лишь бы от нее отстали, и Санда позволила делать с собой все, что считается необходимым, отстранившись от своего тела далеко-далеко, будто взлетев над ним под потолок…

Наконец процедуры закончились, и ее отвели в спальню ожидать прихода мужа.

При слове муж у Санды возникал только один образ – крепкое, красивое, желанное тело Неда, которое умело сделать так, что девушка взлетала в небеса от наслаждения и теряла сознание от счастья. А этот седеющий мужчина, отяжелевший и грузноватый, никак не мог быть ее мужем, ну никак! Но он был. И сейчас он должен войти, обнажиться перед ней, вжать ее в постель и…

При этой картинке Санду начинало колотить. Умом она понимала, что Хеверад в общем-то красивый мужчина, пусть и гораздо старше нее и годится ей в отцы, что на самом деле это завидная партия, что любая девушка в провинции и в столице с радостью запрыгнула бы к нему в постель, но… она ничего не могла с собой поделать. Видимо, все-таки любила Неда. А может, это бунтовала ее свободолюбивая натура – Неда выбрала она сама, а Хеверада ей навязали, да еще такими жестокими методами, что отбили охоту смотреть на него долгое, долгое время, если не навечно.

Тихо, почти неслышно скрипнула дверь, паркет зашуршал под чьими-то ногами. Санда зажмурила глаза и сделала вид, что спит. Мужчина тяжело присел рядом с ней, посидел с минуту, будто решаясь, затем тонкое шелковое одеяло поползло в сторону. Еще посидел, и подол кружевной рубахи стал подниматься, обнажив Санду до пояса. Она застыла, сжав кулачки и вытянувшись так, будто ее разбило столбняком. Рука мужчины прокралась к бедру девушки и нежно коснулась гладкой кожи, тут же покрывшейся мурашками, как от ночного сквозняка.

Из глаз Санды потекли слезы, она застонала и, задрожав, задыхаясь, выдавила:

– Не надо! Я не хочу! Нет!

– Я тебе так противен? – грустно сказал Хеверад, проводя тыльной стороной пальцев по бедру напрягшейся девушки. – Ведь не урод, как мне кажется. Меня женщины вообще-то любят…

– Вы не урод… но я не люблю вас. И не хочу… пожалуйста, оставьте меня в покое! Если вы сейчас… я умру! Я что-нибудь с собой сделаю! Не прикасайтесь ко мне!

– Как скажешь, – хрипло произнес генерал, рука которого блуждала по телу девушки, – я могу подождать, когда ты успокоишься. Я не насилую женщин. Дождусь, когда ты сама попросишь меня.

– Договорились! – Санда отдернулась в сторону, а Хеверад вытер со лба пот.

Кто бы знал, сколько труда ему стоило не наброситься на эту нежную недотрогу и не вжаться в нее, раздвигая, расплющивая нежную прекрасную плоть!

Когда-то, двадцать лет назад, он так бы и сделал, невзирая на последствия, влекомый животным желанием. Теперь, став седым, умудренным опытом, он знал, что недоступный плод слаще всего. И еще он знал, что никакие крепости не устоят, если правильно вести осаду. А Хеверад умел брать крепости. Везде. На войне, в политике, в торговле и… в постели.

Генерал встал с постели, посмотрел на сжавшуюся в углу кровати девушку и, улыбнувшись, погрозил ей пальцем:

– Все равно ты будешь моей! Ты полюбишь меня! Я лучше твоего Неда! И я это докажу. Тебе придется меня полюбить – другого выхода у тебя нет. Впрочем, у меня тоже. Я готов ждать долго, сколько понадобится. Ты умная девочка и должна понять, должна смириться. Мы с тобой сделаем великие дела! Воля судьбы свела нас вместе, и грех не воспользоваться этим обстоятельством. Считай это за некую сделку: ты предоставляешь свое тело и взамен получаешь власть, почтение подданных, огромное богатство, мою любовь и преданность. А любовь придет, когда ты поймешь, что я лучшее, что ты могла получить.