Свет Илай

Яна Ярова Свет Илай

Пролог

Аня не спала. Она уже вообще не верила, что сможет когда-то ещё уснуть. Едва она закрывала глаза, как перед ее взором возникали м ама и папа, снова и снова она видела Сергея, своего мужа, и маленькую девочку. Светочку. Но ведь Светочки то, как раз, и не было. Вообще никогда не было в ее жизни. Когда-то были мама и папа, был муж. А сейчас нет никого. Никого.

И никогда не было и уже не будет Светочки, ее доченьки, ее кровиночки. Как сказал следователь, подсунувший ей на подпись бумаги, все угорели. А ещё в этих бумагах было написано, что «она никого не винит». Как-будто все они сами виноваты, что ушли, точнее — остались там. А вот ей повезло — она еще и выжила. Следователь так и сказал: «Скажи спасибо, что сама, каким-то чудом, жива осталась».

Но Аня знала, что это Лиза, ее младшая сестра, закрыла вьюшку на трубе, и они все угорели, и только она, по какой-то несчастной случайности, а вовсе не чудом, осталась жива. Она была на шестом месяце, ребенок погиб, и у нее больше никогда не будет детей. Никогда. Никогда…

Из больницы ее забирала какая-то дальняя родственница мужа, кажется, двоюродная тётка, Клавдия Павловна Ивлева. Вот, поди ж ты, раньше они и виделись то всего лишь пару раз, а теперь именно эта пожилая женщина забрала ее из больницы и привезла к себе в деревню. Именно она стала для Ани единственным родным человеком.

И лишь гораздо позже, окончательно придя в себя после случившейся трагедии, Аня узнала, что даже родного дома у неё теперь не было. Пока она была в больнице, да приходила в себя, Лиза подсуетилась и стала единственной наследницей родительского хозяйства.

Но тогда Аня не думала об этом. Потеряв всех самых близких для неё людей, она совсем было собралась уйти в монастырь, да Клавдия Павловна уговорила остаться у неё, чтобы Аня помогала ей, как говорится, «век доживать». И она осталась жить у тётки. Чтобы не сидеть на шее у Клавдии Павловны, Аня помогала ей и по дому, и в огороде, а когда более-менее оклемалась, устроилась на работу в районную библиотеку.

А еще она стала каждое воскресенье ездить в церковь. Поставит свечку, и долго стоит перед иконой Богородицы, что-то шепчет одними губами. Бабы шушукались за её спиной — никак дитя просит. А какое тут дитя, когда родить она уже больше не сможет. Так врач сказал. Но Аня продолжала ходить, и всё просила, просила…