Свет Илай

К нам подходит Эдрин, его рука перевязана, на голове ссадина, а за ним следом, вся в крови идет довольная Зарема.

— Пойдем, пойдем, тут недалеко, — я хватаю Эдрина за рукав, и тяну за собой в лес.

— Вы куда? — Удивляется Яр.

— Мы ненадолго, — кричу я, продолжая тянуть Эдрина за собой, — нам надо.

— Эдрин, быстрее, быстрее.

И вот мы идем по лесу. Вокруг поют птицы, и настроение у меня отличное. Ведь я иду к Велису.

— Эдрин, ты видел, как последние серпентские телепорты закрылись?

— Один Зарема схлопнула, но ей повезло, маги решили поживиться, а последний сам закрылся. Либо магам силы не хватило, либо просто ушли, — устало пояснил мне Эдрин.

И вот мы на месте. Этот Велис не четырех, а шестигранный. А камень, что мерцает в углублении ярко — ярко красный. Кажется, он светиться изнутри.

— Эдрин, это Копь-Елт навел порчу на твою девушку. Сейчас он мертв и уже не снимет ее. Но любовь и Велес это сделают!

Эдрин смотрит на Велис, делает один шаг, кладет руку на красный камень.

— Я Эдрин Арген клянусь любить Эрид-Эйль, пока сердце бьется в груди.

Велис ответил легкой музыкой. Эдрин улыбнулся, — его суженая принимает клятву.

Он отходит, и потом подхожу я

— Я Светлана Ивлева, ой, я Свет Илай клянусь любить Ярона Эрма-Эр вечно, пока смерть не разлучит нас.

Гимн, который пропел мне Велис, слышали, наверное, даже на поляне, где шла битва.

Эпилог

Говорят, время бежит быстро. Как же они не правы. Время не бежит, оно мчится!

Я сижу на диване, а рядом мой муж Ярон. Хотя, для меня он по-прежнему всё тот же Яр На ковре играет наша дочь Янилай.

После последней битвы, на которую поднялся весь народ Реналона, мы провели тщательную чистку всех Велисов и всех магических потоков. И хотя многие провинции еще не восстановились, я уверена — новые унганы приведут их к процветанию.

Кстати, унганом в Сапресте назначен Ромиль Дарио.

И ещё, я очень надеюсь, что там, в последней битве, мы победили нашего врага.

— Ваше величество, нашли на белом озере. Никто не знает, что это. — Королевский маг протягивает мне… обыкновенную пластиковую бутылку из-под минералки. Этикетка отмокла и отвалилась. Сквозь прозрачные стенки я вижу свернутый в трубочку листок из тетради в клеточку.

«Здравствуй Света.

Это десятая и последняя бутылка, что мы с Машей отправляем в дальнее плавание по нашему озеру.

Очень надеемся, что ты ее получишь.

Когда ты пропала, мы стали тебя искать, а потом егерь наш сказал:

«Не ищите. Из озера пришла, в озеро ушла».

Лизу, сестру твоей бабушки арестовали и судили. Она призналась и в том, что всю свою семью убила, и в том, что бабу Нюру отравила. Вот только признали ее невменяемой. Сказали, что помешалась она на почве каких-то миллионов, что хранились у твоей бабушки.

А в вашем доме открыли музей нашего озера. Не поверишь, сколько странного и непонятно находили на его берегах, а сколько людей там пропало, а сколько пришло. Каждую ночь музей пополняется экспонатами. Почему-то люди стесняются приносить находки днем. Оказалось, почти каждая семья в нашем поселке связана с эти озером.

Надеемся, что у тебя все хорошо, ты вернулась домой и нашла там свое счастье.

И привет тебе от Сени Лапина.

Леша, Маша».

Я держала листок в руках, а слезы капали. И все же хорошо, что я вернулась домой. Вот только слезы, почему-то капают. Прощай баба Нюра, прощай чужой, но, всё-таки ставший таким родным мир…

А, может, до свидания?