Свет любящего сердца

— Ах, ты хочешь сказать, что он ничего тебе не оставил после смерти?

Лиза вскочила, ее тонкие ноздри яростно раздувались, глаза полыхали бешенством.

— Ничего, кроме старого дома, куда вы пришли его невестой, — произнес Дан, глядя ей прямо в лицо, спокойно и твердо встретив ее взгляд. — И откуда вы сбежали. Он подписал дом на меня несколько лет назад, потому что любил его, и я его тоже люблю. Это мой родной дом. Я всю жизнь там прожил вместе с отцом.

На лице Лизы появилось полное недоумение.

— Ничего не понимаю. Почему вы жили в старом доме? Я была уверена, что твой отец сказочно богат. Почему вы не переехали в другой дом?

— Вы ошибаетесь, отец никогда не был сказочно богатым. Он получил некоторое наследство, еще когда я был маленьким, и удачно поместил капитал, но все это он передал вам, вернее моей сестре, и положил все деньги на ее имя после того, как вы второй раз вышли замуж. Он хотел, чтобы вы с ней ни в чем не нуждались. Себе он оставил только старый маленький дом, и еще у него оставалось его дело. Но началась депрессия, бизнес пошел на спад, а потом и здоровье его стало ухудшаться, вскоре он совсем слег, и мы ничего не смогли сделать. Если бы я тогда не нашел работу с самой скромной зарплатой, сразу после колледжа, нам пришлось бы голодать. У нас были настолько непростые времена, что, если бы не предсмертная просьба отца, я не стал бы так тратиться, чтобы приехать сюда и передать вам его письмо. Мне очень повезло, что я сразу нашел здесь работу, и я не хочу рисковать тем, что меня выгонят.

Говоря все это, он не сводил с Лизы глаз, приковывая к себе ее взгляд, пока не закончил. На ее прекрасном лице появилось презрительное выражение.

— Видишь ли, какое дело, — я тебе не верю! — надменно выговорила она. — Впрочем, не буду больше тратить на тебя время. Я поручу моим адвокатам навести справки. Все! Можешь идти, больше ты мне не нужен. — И она быстро удалилась, оставив его в полном замешательстве.

Простояв так не меньше минуты, Дан наконец взял шляпу и вышел.

Полчаса спустя Брюс, вернувшись домой, увидел, что Дан неподвижно сидит в темноте и смотрит в окно.

Брюс включил свет, подошел, взглянул на Дана и сказал:

— Э, брат, ты что-то сегодня не в духе. Уныние — тяжкий грех!

Дан печально улыбнулся ему:

— Да. Но я совсем выбит из колеи. Впрочем, ничего другого я и не ожидал.

— А что случилось? С работой не повезло?

— Да нет, тут как раз все в порядке. Меня приняли, причем на очень хорошее место. Если все пойдет хорошо, меня могут взять на постоянную работу, во всяком случае, если я останусь здесь. И жалованье в два раза больше, чем я рассчитывал.

— Ну и отлично, в чем проблемы? Поблагодари Бога за хорошую работу и зарплату. Пусть Господь и все остальное устроит по Своему усмотрению. Что тебя беспокоит? Все в свое время образуется, вот увидишь.

— Да, наверное, но пока что-то я в этом не уверен.

— А ты хочешь все знать наперед?

— Нет. Нет, конечно! — На лице у Дана снова появилась его замечательная улыбка. — Спасибо, старина, ты так меня всегда поддерживаешь.

— Да, ты меня тоже. Ну так что там у тебя стряслось? Расскажешь или будем считать, что все забыто?

— Нет, лучше я тебе все расскажу. Может быть, ты поможешь мне воспрянуть духом. Ты и так все про меня знаешь.

И Дан, стараясь быть предельно кратким, передал содержание разговора с матерью, снова тяжело переживая обиду.

— Хм-хм! — нахмурился Брюс, когда рассказ закончился. — Значит, ей только деньги важны, так получается? А эта несчастная девочка, твоя сестра! Вот кого мне жалко!

Дан кинул на него быстрый удивленный взгляд.

— Знаешь, а я о ней не подумал. Она выросла в такой обстановке, страшно подумать, как на ней это сказалось.

— Вот именно, — подхватил Брюс. — Наверняка у нее была ужасная жизнь, и все это сильно испортило ее характер. Так что она не виновата, что стала такой, как есть.

— Ты прав, — согласился Дан печально. — Брюс, мне от всего этого так грустно, а главное, что я ничего не могу сделать.

— Почему, очень даже можешь, — уверенно заявил Брюс. — Ты можешь молиться. Может быть, именно поэтому Бог заставил тебя совсем потерять надежду в этом деле — чтобы мы поняли, что сами мы ничего не можем предпринять. Ты сейчас закрыт для Него и для Его воздействия. Что, если Он хочет привести тебя к тому, чтобы ты стал с Ним ближе, чем сейчас, и Он смог тебе помочь в деле, в котором сам ты бессилен?

Дан размышлял над словами друга. В комнате стояла тишина. Наконец он вскинул голову и посмотрел другу в глаза:

— Как ты прав, Брюс. Именно это мне и нужно. Давай помолимся.

Молодые люди встали на колени и воззвали к Господу, моля помочь им ради Его пролитой за грешников крови. Юноша горячо молился за мать, оставившей его в младенчестве, а его друг искренне молился за юную девушку, которая глубоко тронула его сердце своей наивностью, одиночеством, горькой и трудной жизнью.

Помолившись, они сразу повеселели, к ним вернулся душевный покой.