Свет любимых глаз

Арни повернулся и зашагал по дорожке обратно к дому. Люччи же осталась стоять посреди клумбы. Несколько мгновений она смотрела вслед человеку, которого любила больше жизни и который навсегда уходил от нее. В одно мгновение произошло нечто настолько ужасное, что сознание просто отказывалось воспринимать это.

Сказать, что Люччи растерялась, — значит ничего не сказать. Сначала ее мозг словно опустел, вместо мыслей возник тихий звон, от которого голова заболела еще больше. Потом будто зазвучал чей-то голос: что же ты стоишь, милая! Ведь эдак твой Арни действительно уйдет!

Встрепенувшись, Люччи прямо по клумбе бросилась вдогонку за удаляющимся мужем — только стебли тюльпанов захрустели под ногами. Денек для несчастных цветов явно выдался не из лучших.

— Арни! — крикнула она. — Постой! Ты не можешь так уйти. Нам нужно поговорить.

— Не о чем нам говорить, — жестко обронил он через плечо, даже не замедлив шага.

Тогда Люччи почти бегом обогнала его и встала на пути.

— Ну пожалуйста, милый, выслушай меня! Я ни в чем не виновата, правда. Это все Зиг! Он сегодня какой-то странный. Я никак не ожидала, что он набросится на меня…

Вынужденно остановившийся Арни прищурился.

— Сегодня? Выходит, прежде он таким не был?

— Что ты! — быстро произнесла Люччи, радуясь, что он не отказывается разговаривать. — Зиг был сама любезность. Стул отодвигал, когда я садилась, ручку це… — Она осеклась, сообразив, что про целование руки лучше промолчать. — Гм… А тут вдруг словно взбесился.

Ноздри Арни гневно раздувались и опадали.

— Значит, ты давно знакома с… Зигом? — Произнесено это было таким тоном, словно речь шла о ядовитой гадюке.

— Примерно с месяц, — с готовностью ответила Люччи, не замечая подвоха. Она чувствовала себя без вины виноватой. Действительно, ей не в чем было себя упрекать, однако Арни полагал, что застал ее с любовником, и осознание этого порождало чувство ложной вины. Поэтому на вопросы Арни она отвечала, будто оправдываясь. Поскольку он молчал, Люччи добавила: — Собственно, как ты уехал, так я с Зигом и познакомилась.

— Вот как? Интересно — где? — От тона Арни веяло арктическим холодом.

— Здесь. Нас представила друг другу Берта. Услышав это, Арни задохнулся от негодования.

— Берта?! Моя мать?! Да ты… ты… — Казалось, его душит собственный гнев. — Как ты смеешь приплетать своим шашням мою мать?!

Люччи вспыхнула.

— Никаких шашней я не заводила! А Берта действительно познакомила меня с Зигом, когда тот приехал к ужину. Рано или поздно это все равно произошло бы. А если бы ты не уезжал так часто, то и сам присутствовал бы тогда в столовой.

— Все равно произошло бы? — с оттенком угрозы процедил он.

— Конечно. Ведь Зиг приходится Берте племянником… а тебе, очевидно, двоюродным братом или что-то в этом роде?

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого же еще? Зиг принадлежит к вашей семье, поэтому тебе лучше знать степень родства с ним.

Повисла пауза. Чуть склонив голову набок, Арни разглядывал Люччи, будто впервые видел. Однако его внешнее спокойствие было обманчивым. Когда он заговорил, у Люччи мороз пошел по коже.

— Надо же, какая изобретательность! Признаться, ты меня удивила. Получается, я совсем тебя не знал…

— О чем это ты? — спросила Люччи, охваченная внезапным предчувствием чего-то очень, очень плохого.

Арни саркастически рассмеялся.

— Будто не понимаешь!

— Н-нет, — с запинкой произнесла Люччи.

— Боже мой, какое лицемерие!

— Да почему ты так думаешь? Он махнул рукой.

— Тут и думать нечего. И так все ясно.

— Тебе — да! — воскликнула Люччи. — А мне ты можешь объяснить?

Арни вновь смерил ее с головы до ног презрительным взглядом.

— Значит, не желаешь сдавать позиции? Будешь отпираться до последнего?

Она почувствовала, что к глазам подступают слезы отчаяния.

— Ради бога, дорогой, скажи, что ты имеешь в виду?

— То, что тебе не стоит так грубо искажать правду. А проще говоря, нечего лгать.

Твое вранье примитивно, неужели ты сама этого не понимаешь?

— Но… я не лгу! — Люччи казалось, что она пребывает в каком-то кошмарном сне. Арни говорил так уверенно, будто ей и впрямь все должно быть ясно, однако она не понимала ни слова. И из-за этого чувство растерянности быстро переходило в ощущение своей полной беспомощности.

— Хорошо, — с усмешкой обронил он. — Если ты так настаиваешь, я объясню… хотя это полная бессмыслица, потому что ты и без того все знаешь. Итак, слушай: твоя вопиющая ложь изначально обречена на провал, потому что мне прекрасно известно, что у моей матери нет никаких племянников. Понятно? Ни единого! Тем более такого, который носил бы имя Зиг. Так что не пытайся водить меня за нос.

Это объяснение еще больше запутало Люччи.

— Как это нет, если сама Берта сказала, что Зиг…

— Ничего она тебе не говорила, ты все выдумала, — процедил Арни. — Моя мать достойная женщина и не станет делать подобные вещи. Ты ведь неглупый человек, вот и посуди сама: зачем моей матери заниматься сводничеством? Ведь речь идет обо мне, ее сыне!

— Но тогда почему она сказала, что Зиг ее племянник? — с мукой в голосе воскликнула Люччи.

Арни потемнел лицом, хотя его взгляд сверкнул кинжальным блеском.